Достижения мозга. Как этот орган стал самой сложной и влиятельной частью тела человека

Когда нейрохирурги стимулируют эту специфическую область коры головного мозга, особенно в его правом полушарии, их пациенты часто сообщают им о слуховых галлюцинациях: они слышат песни. Как мы уже говорили ранее, правое полушарие действительно включает сеть, подобную сети устной речи другого полушария; она строится вокруг правого дугообразного пучка (с окончаниями в ассоциативных акустических областях, которые и были повреждены у пациентки Изабель Перетц) и играет важную роль для восприятия интонации фраз, которые мы слышим (речь идет о просодике), а также для прослушивания мелодии во времени и ее различения. Эта сеть регулирует диалог, развивающийся между акустическими областями височной доли и лобной коры в переднем отделе головного мозга.

В недавнем исследовании нейровизуализации сравнивался эффект от «нормальных» мелодий (то есть относительно предсказуемых) с мелодиями, состоящими из «неуместных» звуков (то есть абсолютно непредсказуемых), и выяснилось, что прослушивание необычных мелодий активизировало диалог между первичными и ассоциативными областями у подопытных, особенно для левого полушария. По мнению авторов исследования, эта коммуникация отражает передачу ошибки предвидения, вызываемую неожиданными звуками от первичных до ассоциативных областей. Следовательно, этот диалог служит для выявления модели в отношении непредвиденных событий! На нынешней стадии мы не можем найти объяснение асимметрии полушарий таких активаций: их локализация в левом полушарии тем более удивительна, что, как правило, в прослушивание мелодии наиболее вовлечено правое полушарие.

Приглашение на вальс

Будет ли мелодия удивительна зависит не только от высоты составляющих ее звуков. Свою роль также играет определяющая ритм мелодии продолжительность этих звуков во времени! Если эта продолжительность всегда одинакова, то мелодия быстро становится надоедливой. Такая проблема очень хорошо знакома крупным композиторам. Так, например, датский музыковед Кнуд Еппесен обращает внимание на то, как манипулирование ритмом способствует красоте мотета – вокального многоголосного произведения, написанного итальянским композитором Джованни Пьерлуиджи да Палестрина (рисунок 18). Сначала ноты повышаются в тональности и их длительность уменьшается, а затем они возвращаются к более низким частотам и их длительность увеличивается. Эти параллельные движения сопровождаются кульминацией высокой ноты «соль» (ho в honorandus), что подчеркивается относительно длительной продолжительностью этой ноты. Развитие мелодии воспринимается очень естественно, но мозговые причины такого феномена еще не изучены.

18. Отрывок из мотета Valde honorandus Джованни Пьерлуиджи да Палестрина (1525–1594)

Согласно недавней гипотезе, прослушивание музыки относится к числу так называемых энактивных процессов: мы предвидим развитие музыкального отрывка в зависимости от того, как бы мы его сами создали. Так что мы все в некотором плане композиторы! Поразительным примером такой одаренности является мозговая обработка ритма. В большинстве музыкальных традиций временная структура музыки основана на пульсации. Эта пульсация структурируется в более или менее сильных долях такта: так, например, в трехтактном ритме вальса ударение приходится на первую долю такта, за которой следуют две более слабые доли; в марше содержится четыре такта и ударения ставятся на первую и (менее сильную) третью долю такта.

Человек управляет ритмом гораздо эффективнее по сравнению с другими приматами. В отличие от них он способен синхронно отбивать ритм пальцами с частотой от 40 до 400 ударов в минуту. Эта поразительная точность, по всей видимости, определяется нашей уникальной возможностью предвосхищать последовательность повторяющихся стимулов: моторная система активизируется еще до появления очередного стимула.

Найдите свой ритм

Композиторы умеют мастерски манипулировать ритмом музыки, иногда резко снижая ноты между двумя долями такта. Эти падающие за пределами основной пульсации ударения (их называют синкопами) часто вызывают моторную активность, например, притопывание ногой или покачивание головой в такт. На самом деле, когда мы слушаем музыкальную пульсацию, мы автоматически генерируем моторные программы (мозговые сигналы, кодирующие последовательности специфических мышечных действий), которые либо просто останутся на уровне мозга, либо реализуются в форме движений. Еще легче действовать, когда есть синкопы, которые бросают вызов нашим ожиданиям и стимулируют наши прогнозы относительно временной последовательности звуков. Вот этим и объясняется множество синкопированных ритмов в танцевальной музыке.