Достоевский и предшественники. Подлинное и мнимое в пространстве культуры

…Как в омут, погружались в мучительные вопросы три русских театра. Первый из них – Псковский драматический театр имени А.С. Пушкина, «Идиот»-1956. Режиссер постановки В.С. Вениаминов рискнул пойти против течения, преодолев стереотипы прочтения «Идиота» как мелодраматического женского романа с драмой ревности и любви и создав спектакль, где смысловым, эмоциональным и нравственным центром выступил князь Мышкин (Юрий Пресняков), а не Настасья Филипповна (Любовь Деримарко), с ее инфернальными надрывами. Трактовка романа в пользу проблематики, связанной с князем Мышкиным, шла вразрез не только со старой довоенной, но и с новой советской оттепельной критикой. Ведь стартуя с десятитомником Достоевского в том же, что и псковский спектакль, 1956 году, автор очерка, партийный критик В.В. Ермилов, провел твердую линию для восприятия романа: героиней была Настасья Филипповна и ее бунт. Бунт должен был оправдать все, что не нравилось критику в «реакционном» Достоевском. «Сюжетную основу романа, – писал Ермилов, – составляет трагическая судьба Настасьи Филипповны. Роль князя Мышкина в этой судьбе велика, но все же не он является носителем движущего начала в развитии сюжета, а именно Настасья Филипповна. История ее судьбы и образует непреходящую ценность произведения. Это настоящее ядро всего романа. И здесь перед нами возникает бунтарская сила, заложенная в Достоевском, подавлявшаяся им в угоду елейной реакционной тенденции»⁴⁷.

На нескольких страницах критик буквально прописывает и предписывает, как следует читать роман: «Мы видим силу протеста, презрение и гнев к верхам дворянско-буржуазного общества, к законам, управляющим этим обществом… Это – красота, зовущая к мести за себя… Бунт Настасьи Филипповны – это бунт против всего общества, против фальши и лжи этого общества, лицемерия, проклятой респектабельности, прикрывающей подлость, против власти денег, против всего этого безобразного мира пауков во фраках и мундирах. И Достоевский бунтует вместе с нею!»⁴⁸.

И там, где Достоевский пишет о трагедии красоты, видя в ней прежде всего социальную трагедию, протест и бунт, там Ермилов с Достоевским солидарен. Но внутри «Идиота», по Ермилову, содержится и «второй» роман – «антихудожественный, фальшивый “антинигилистический” памфлет, защищающий то самое дворянско-буржуазное общество, которое так правдиво разоблачалось в “первом” романе!.. Реакционная тенденция вела к поддержке и защите этого мира… Простодушный князь Мышкин… во втором романе целиком и полностью сливается со всеми этими Епанчиными, говорит их голосом, их словами. Он – их “антинигилистический” идеолог. Он теряет какую бы то ни было оригинальность и привлекательность в глазах читателя. Он теперь такой же, как все эти люди из общества»⁴⁹.

Провинциальному театру нужна была, повторяю, немалая дерзость, чтобы пойти в трактовке центральных образов романа против партийной установки: ни бунт, ни протест не стали главными событиями спектакля, так же как Настасья Филипповна не стала его главной героиней. На авансцену выдвинулся князь Мышкин. «Юрий Пресняков, которому довелось играть князя, сумел воплотить в своем персонаже и его детскую наивность, и искренний порыв всем помочь, и отчаяние от бессилия изменить что-то в несправедливостях жизни. Это был естественный человек среди неестественного, вывернутого мира – по тем временам потрясающе прогрессивная трактовка этого образа…»⁵⁰.

Постановка «Идиота» в Пскове стала первым шагом на пути к новому театральному прочтению романа. Через год, в 1957-м, два крупнейших театра страны – Большой драматический имени М. Горького в Ленинграде (реж. Г.А. Товстоногов) и Театр имени Евг. Вахтангова в Москве (реж. А.И. Ремизова) – вновь обратились к «Идиоту».

Сегодня, спустя шесть десятилетий, легендарный спектакль БДТ существует в аудиозаписи (радиокомпозиция с текстом от автора в исполнении Ефима Копеляна)⁵¹, в видео из пяти сохранившихся фрагментов (запись была сделана в студии для рекламы спектакля перед гастролями за рубежом)⁵², в воспоминаниях режиссера и исполнителя главной роли, в рецензиях критиков, в мемуарах зрителей.