Достоевский. Литературные прогулки по Невскому проспекту. От Зимнего дворца до Знаменской площади

Я оглянулся. За мною следовал один господин, в форменном пальто, которого я подозреваю выгнанным из службы. Иначе быть не может. Они все ходят потом в форменных пальто, особенно бывшие под судом. Это господин вершков девяти росту, с виду лет тридцати пяти и родной братец Ноздреву и поручику Живновскому^[328], в фуражке с красным околышком, с отвратительно свежим цветом лица и с необыкновенно тщательно выбритою физиономией…

— Преследуем несчастьем. Сам давал по пятнадцати целковых нуждавшимся. Милостивый государь… с вашей стороны… если смею надеяться…

Не одного этого господина, дававшего по пятнадцати целковых нуждавшимся (надо было бы узнать, сколько он содрал с других нуждавшихся?), я встречал на петербургских улицах. Или мое такое несчастье, или я имею какое-нибудь особенное свойство на них натыкаться… Это лицо сияло здоровьем, белые руки блестели чистотою. Он придрался ко мне на немецком языке, вероятно, чтоб не компрометировать себя перед „публикой“; я не знал, как отстать от него. Такого бесстыдства я никогда еще не встречал…».

Г. Манизер. Рождественская торговля в Петербурге. 1870-е гг.

Сразу ли «замерещилась» в воображении Достоевского история этого типа, или припомнилась спустя десять лет, в период создания романа «Бесы» (1871–1872), трудно сказать. Но черты его несомненно узнаются в одном из самых экстравагантных персонажей этого романа. Сообщая Варваре Петровне Ставрогиной о петербургском прошлом ее любимого сына Nicolas, Петруша Верховенский, уснащая свой рассказ язвительными намеками, касается и отношений Николая Всеволодовича с капитаном Лебядкиным и его сестрой — юродивой Хромоножкой (тайной женой Ставрогина). «Братец и сестра, — рассказывает он, — не имели своего угла и скитались по чужим. Он бродил под арками Гостиного двора, непременно в бывшем мундире, и останавливал прохожих с виду почище, а что наберет — пропивал. Сестрица же кормилась как птица небесная…»

Бывший офицер, просящий милостыню, попрошайка из благородных, впервые появившийся в «Петербургских сновидениях в стихах и в прозе», становится устойчивым эпизодическим персонажем в творчестве Достоевского. Появляется такой тип, например, и в романе «Подросток» (1875). В отличие от других героев писателя (Вареньки Доброселовой, господина Голядкина или Анны Бубновой) эти бывшие поручики и капитаны в Гостином дворе ничего не покупают и не продают; они, как говорили товарищи Достоевского в Омском остроге, «в прохожем ряду ветром торгуют».

Письмо «для К. И. М.» в книжной лавке Я. А. Исакова

Во времена Достоевского, особенно в 1860–1870-е гг., Яков Алексеевич Исаков был одним из старейших и опытнейших книготорговцев Гостиного двора. Еще четырнадцатилетним подростком в 1825 г. он поступил на службу в лавку иностранных книг Х. М. Панькова, проработав в которой шесть лет, выкупил ее у хозяина и завел с 1831 г. собственное дело. Первоначально Исаков торговал в лавке № 13, справа от центрального входа в Гостиный двор, в начале 1840-х гг. перевел свой магазин в левую часть Суконной линии, заняв лавку № 22, а с 1850-х гг. и до конца жизни вел торговлю в лавке № 24, расположенной еще ближе к Садовой.

Наряду с французскими изданиями, которые он выписывал из Парижа, Исаков вел и букинистическую торговлю, продавая книги прежних лет выпуска.^[329] Очень соблазнительно было бы предположить, что Полное собрание сочинений Пушкина в «Бедных людях» Варенька Доброселова и старик Покровский покупают именно в магазине Я. А. Исакова, однако, как уже было сказано выше, книги были куплены ими не «в лавках», где они были чрезвычайно дороги, а на развале «у букинистов».

А вот когда в романе «Идиот», после чтения Аглаей на даче Лебедева в Павловске стихотворения «Жил на свете рыцарь бедный…» и его обсуждения присутствующими, генеральша Лизавета Прокофьевна распоряжается послать в город кого-нибудь из прислуги, «Федора или Алексея, с первым поездом» купить собрание сочинений Пушкина, можно почти достоверно сказать, что направиться посланный должен был именно в магазин Я. А. Исакова. Дело в том, что еще в 1850-е гг. Исаков откупил у наследников право на издание произведений поэта и начиная с 1859 г. издал 6-томное собрание сочинений Пушкина и несколько разрозненных сборников. Поскольку он имел «монополию на Пушкина», сочинения поэта быстрее и дешевле всего можно было купить именно в магазине Исакова.

Кстати, в свое время Исаков лично знавал Пушкина.^[330] Поэт посещал его магазин вместе с князем П. А. Вяземским. Возможно, их отношения были достаточно короткие. Уже в 1870-е гг. в переписке двух современников один из них писал другому: «Исакову лет 70. Если узришь его, пади ему в ноги. Он знал Пушкина и пивал с ним вино кометы»^[331]. Интересно, знал ли об этом Достоевский и расспрашивал ли Якова Алексеевича об общении с великим поэтом?