Достоевский. Литературные прогулки по Невскому проспекту. От Зимнего дворца до Знаменской площади

Большой Гостиный двор в центре Петербурга — одна из самых оригинальных построек на Невском проспекте. Деревянные лавки на месте нынешнего Гостиного двора начали строить еще в 1737 г., после пожара, уничтожившего более ранний Гостиный двор у Зеленого моста через Мойку в створе Невского проспекта. К началу строительства на этом месте находилась «березовая роща подле большой Невской перспективной дороги»^[321]. Первоначальный проект 2-этажного каменного Гостиного двора был разработан в 1757 г. архитектором Ф. Растрелли, тогда же было начато строительство. Но в 1761 г. этот ранний проект был пересмотрен из-за его дороговизны, и, сохранив план и общее композиционное решение предшественника, дальнейшее строительство продолжил архитектор Ж.-Б. Валлен-Деламот, изменивший фасады и придавший постройке в стиле раннего классицизма чисто деловые черты. Строительство Гостиного двора было завершено к 1785 г. Здание было возведено в форме огромного неправильного четырехугольника, расположенного между Невским проспектом (соврем. № 35), Садовой улицей (соврем. № 17), Чернышевым переулком (ныне ул. Ломоносова) и Гостиною (ныне Думской) улицей. Одновременно, в 1780-е гг., по проекту архитектора Дж. Кваренги со стороны Думской улицы и Чернышева переулка и по Екатерининскому (ныне Грибоедова) каналу был построен Малый Гостиный двор, а в 1797–1798 гг. между Гостиным двором и Городскою думой был воздвигнут Перинный ряд. Стороны Гостиного двора получили название линий: по Невскому проспекту проходила Суконная линия, по Садовой — Зеркальная, по Чернышеву переулку — Малая Суровская, и по Гостиной улице — Большая Суровская. По замечанию бытописателя Петербурга середины XIX в., «не изменившись в наружности своей, Гостиный двор, особенно в последнее время, украсился богатыми магазинами, в роскошной отделке не уступающими лучшим магазинам Невского проспекта»^[322]. В Гостином дворе шла торговля всеми промышленными товарами, которые производились в Российской империи, а также за рубежом. Продовольствием, однако, здесь не торговали, опасаясь антисанитарии.

В романе «Бедные люди» (1846) Варенька Доброселова решает купить в Гостином дворе в подарок к дню рождения студента Петра Покровского собрание сочинений Пушкина. «Я знала, — пишет она в своих воспоминаниях, — что у букинистов в Гостином дворе можно купить книгу иногда в полцены дешевле, если только поторговаться, часто малоподержанную и почти совершенно новую. Я положила непременно отправиться в Гостиный двор». Здесь она встречает старика Покровского, который тоже выбирает подарок своему Петеньке, и они, отчаянно торгуясь и сложив свои средства, наконец покупают искомое собрание — «целых одиннадцать книг» «в весьма красивом переплете» за тридцать два рубля с полтиною на ассигнации.

Торг героев «Бедных людей» с гостинодворским букинистом может вызвать недоумение у современных читателей. Предварительно Варенька сообщает: «Этот день рождения не давал мне покоя ни днем, ни ночью. Я непременно решилась напомнить о своей дружбе Покровскому и что-нибудь подарить ему. <…> Я знала, что ему хотелось иметь полное собрание сочинений Пушкина, в последнем издании, и я решила купить Пушкина».

В Суконной линии по Невскому проспекту в середине 1840-х гг. книгами торговали Я. Исаков, Ф. Свешников, А. Сорокин и др., в Зеркальной линии по Садовой — Н. Овсянников.^[323] Но Варенька, видимо, покупает книги не у них, а на книжном развале у «букинистов», так как у них цены дешевле, чем «в лавках». Переговоры с гостинодворским букинистом она изображает в своих записках так: «К моему счастию, я нашла весьма скоро Пушкина, и в весьма красивом переплете. Я начала торговаться. Сначала запросили дороже, чем в лавках; но потом, впрочем не без труда, уходя несколько раз, я довела купца до того, что он сбавил цену и ограничил свои требования только десятью рублями серебром. Как мне весело было торговаться!.. Бедная Матрена не понимала, что со мной делается и зачем я вздумала покупать столько книг. Но ужас! Весь мой капитал был в тридцать рублей ассигнациями, а купец никак не соглашался уступить дешевле. Наконец я начала упрашивать, просила-просила его, наконец упросила. Он уступил, но только два с полтиною, и побожился, что и эту уступку он только ради меня делает, что я такая барышня хорошая, а что для другого кого он ни за что бы не уступил. Двух с половиною рублей недоставало!».

Арифметика этого эпизода не может не вызвать вопросов. Книгопродавец сначала запросил за полное собрание Пушкина десять рублей, потом сбросил два с полтиной. У Вареньки тридцать рублей, и двух с половиной рублей ей не хватало. Как так?