Достойное общество

Важным мерилом устойчивости культуры достойного общества служит его отношение к порнографии. Главным, если не определяющим элементом порнографии является уничижительная репрезентация в ней женщин. Порнография не воспроизводит секс – она к нему побуждает. Как побочное следствие этого, женщины в ней представлены в особенно унизительном свете, а именно не более чем как средство возбуждения мужчин. И здесь снова первостепенную роль начинает играть различие между цивилизованным и достойным обществами. Существует большая разница между использованием порнографии в личных и в институциональных целях (примером последнего может служить целенаправленное распространение порнографических материалов в армии с целью поднятия боевого духа в частях). В первом приближении введение ограничений на институциональное использование порнографических материалов видится уместным, чего никак нельзя сказать про аналогичные запреты в отношении индивидуального их использования лицами, достигшими возраста сексуального согласия.

Присутствие подгрупп

Представим себе общество, в состав которого в качестве подгруппы входит группа включения, отличающаяся особым жизненным укладом. Культурные институты (и в особенности средства массовой информации) более широкого общества, как правило, не выделяют такой группе и связанным с ней формам жизнеустройства места в общем социальном пространстве публичности. И хотя средства массовой информации не транслируют уничижительных или даже оскорбительных коллективных представлений о входящей в такое общество подгруппе включения, сама эта подгруппа и ее жизненный уклад полностью игнорируются. Предположим, что подгруппой пренебрегают намеренно и что ее отсутствие в публичном пространстве культуры является результатом внутренней или внешней цензуры. Здесь, к примеру, напрашивается параллель с положением гей-сообщества в некоторых странах, в которых оно уже является полноценной группой включения, но где его целенаправленно пытаются игнорировать. Общество старается держать геев подальше от глаз широкой публики, пряча их за дверьми закрытых клубов, баров, вечеринок и других подобных пространств. Должно ли такое нарочитое игнорирование со стороны общества унижать группу включения? Следует ли в целом считать игнорирование – неважно, намеренное или нет – унизительным?

Для простоты предположим, что обеспечение присутствия такой группы включения в публичном пространстве культуры не влечет за собой никаких экономических издержек, даже более того, некоторые издержки в форме потери дохода могут быть связаны как раз с усилиями по ее изоляции (например, нет рекламы, ориентированной на ее представителей, вследствие чего сокращается целевая аудитория продаж).

Намеренное игнорирование подгруппы идет рука об руку с осуждением и отторжением ее жизненного уклада. Но служит ли это осуждение источником унижения? Группа включения (в случае с данным конкретным примером это гей-сообщество) усматривает в намеренном игнорировании со стороны общества суждение о том, что ее жизненный уклад несоотносим с человеческими ценностями. Из этого геи справедливо заключают, что им отказывают в праве проявлять свою человеческую самость посредством открытой публичной демонстрации присущего им образа жизни. Намеренное игнорирование образа жизни, который имеет право на существование, дает жертвам такого обращения все основания расценивать его как унизительное пренебрежение.

Не всякий образ жизни (пусть даже создающий чувство глубокого удовлетворения у людей, его ведущих) обладает человеческой ценностью. К числу не обладающих человеческой ценностью относятся формы жизненного уклада, построенные на унижении других. Конечно, расистские группы, к примеру скинхеды или ку-клукс-клан, могут выступать в роли групп включения для своих членов, однако при всем при этом их жизненный уклад никак не соотносится с человеческими ценностями, ведь его неотъемлемой частью является именно унижение других.

Игнорирование не представляющих ценности групп может дать их членам повод чувствовать себя униженными, но этот повод нельзя назвать стоящим. Вопрос, который стоит перед нами, заключается не в том, должны ли такие группы быть представлены в культуре достойного общества, а в том, имеют ли они право на существование в рамках подобного общества в принципе. Ответ на этот вопрос зависит от степени угрозы, которую они представляют для своих жертв. В случае если существование таких групп допускается, возникает следующий вопрос: должно ли им быть позволено занимать место в публичном пространстве? Ответ однозначный: нет, не должно – по той причине, что эти группы не обладают ценностью, а точнее, обладают отрицательной ценностью. Отсутствие ценности и отрицательная ценность той или иной группы отменяют обязательство общества (в случае наличия такового) по предоставлению группам платформы в пространстве публичности.