Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Оставь меня, Клари! оставь меня. Нтъ нималой нужды въ такомъ уничиженіи. Какіе гибкіе колна, и какое упорное сердце! встань.

Я встать не имла силы. То было уже не своенравіе и не упорство; но причтено въ совершенное послушаніе. Ахъ! не удаляйте меня отъ себя, сказала я, обнимая ея колна; не отдаляйтесь отъ меня и сами. Не встану съ сего мста и не выду отъ сюда, покамстъ не признаетесь вы, что не имете на меня ни какого гнва.

О ты, пронзающая меня до глубины моего сердца! сказала она обнявши меня съ великою горячностію, между тмъ какъ я обнимала ея колна. Для чего взяла я на себя такую коммисію! – - однакожъ оставь меня. Ты ввергнула меня въ чрезвычайной безпорядокъ. Оставь меня Кларисса. Я уже боле на тебя не сердита… – естьли бы могла воспротивиться… естьли ты столько разумна…

Я встала, будучи въ великомъ трепет, и не зная нимало, что длала, и чрезъ великую силу пошла въ мою горницу. Анна услыша, что я вышла отъ моей матери, послдовала за мною, и старалась всячески привести въ порядокъ мои чувствы. Около двухъ часовъ была я не въ состояніи приняться за перо, чтобы описать теб злосчастной конецъ моихъ надяній.

Мать моя сошла къ завтраку; я не въ состояніи была туда показаться; но естьли бы была лучше, то думаю, что меня бы не позвали; по тому что отецъ мой пришедши въ мою горницу, далъ разумть, что не иначе хочетъ меня видть, какъ достойною быть его дочерью. Весьма я опасаюсь, чтобы не остался онъ въ такихъ мысляхъ въ пользу сего господина Сольмса.

Письмо XIX.

В субботу 4 Марта въ полдень.

Сію минуту принесла мн Анна твое письмо; содержаніе его привело меня въ немалую задумчивость, и ты получишь отъ меня отвтъ въ самомъ суровомъ краснорчіи. Мн, быть женою г. Сольмса? Нтъ, нтъ; я лучше соглашусь… Однакожъ напередъ буду отвчать на другія части твоего письма, которыя не столько важны, дабы дойти до сего съ большимъ терпніемъ.

Не очень много удивляюсь я чувствіямъ сестры моей вразсужденіи г. Ловеласа. Она столь много упорствуетъ въ томъ, что не имла къ нему нималйшей наклонности, что подаетъ въ томъ сама причину къ подозрніямъ; Никогда не разсказываетъ она иначе о своемъ съ нимъ разрыв и о своемъ отказ, какъ пришедши въ великой стыдъ и краску, и бросая на меня презрительные взоры, смшанные съ чрезвычайнымъ гнвомъ и негодованіемъ. Гнвъ сей и негодованіе доказываетъ ясно, что она отказала такому человку, коего почитала достойнымъ быть своимъ супругомъ. А иначе къ чему бы имть ей такіе виды? Бдная Белла! Она заслуживаетъ сожалніе… Не можетъ она съ умренностію ни любить ни ненавидть. Дай Богъ, чтобы исполнились вс ея желанія! Я желаю ей сего отъ искренняго сердца.

Вразсужденіи учиненной мною отцу моему уступки моихъ земель, имла я на то время побудительныя къ тому причины, которыя ни чемъ думаю опорочить не можно. Твой совтъ на сей случай былъ на хорошемъ твоемъ обо мн мнніи. Ты была въ томъ уврена, что я бы ни какъ не употребила во зло имющейся въ рукахъ моихъ власти. Ни ты, ни я, любезной другъ не могли ожидать со стороны моего отца такого поступка. Ты опасалась по справедливости намреній моего брата, или лучше сказать его самолюбія, но я никогда ни о брат моемъ ни о сестр такихъ чудныхъ мыслеи не имла. Ты ихъ никогда не любила; а въ такомъ расположеніи всякой иметъ глаза свои отверсты только на слабую сторону; равнымъ образомъ какъ и склонность закрываетъ очень часто дйствительные пороки.