Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Проситъ онъ меня,,,Не думать никакъ, чтобы онъ искалъ своей пользы со вредомъ другаго, потому старается получить мое сердце чрезъ мое; равнымъ образомъ не желаетъ склонить меня на свои мысли страхомъ. Но притомъ объявляетъ также, что поступки съ нимъ моихъ родственниковъ для его несносны, что вс его друзья, не выключая Милорда М… и двухъ его тетокъ упрекаютъ его безпрестанно безчувственностію, и естьли не можетъ ласкаться ни какою съ моей стороны надеждою, то не можетъ никакъ отвчать до какихъ можетъ дойти крайностей.

На конецъ прибавляетъ.,,Что вс его родственники, а особливо женщины совтуютъ ему прибгнуть къ законамъ; но какимъ средствомъ честной человкъ можетъ отвчать такимъ путемъ на словесныя ругательствы тхъ людей, которые имютъ право носить шпагу?

Вотъ любезная пріятельница! по какой причин мать моя опасается какого нибудь новаго несчастія, и совтовала мн послать отвтъ мой чрезъ Хорею.

Описываетъ онъ мн пространно, какихъ обо мн добрыхъ мыслей женщины его фамиліи. Я изъ нихъ ни кому не знакома, кром двицы Патти Монтегю, которую одинъ разъ видла у госпожи Кнолли. Весьма думаю естественно снискивать себ новыхъ друзей, когда видятъ уменьшеніе дружбы въ старыхъ. Но я лучше хочу казаться любезною передъ глазами моихъ родственниковъ и передъ тобою, нежели передъ глазами цлаго свта. Между тмъ четыре т женщины въ его фамиліи имютъ столь великую славу, что всякому весьма лестно пользоваться ихъ знакомствомъ, Не можно ли сыскать какого способа посредствомъ госпожи Мортескю или Г. Гикмана, которой знакомъ Милорду М, освдомиться потаеннымъ образомъ, какого они мннія въ разсужденіи ныншнихъ обстоятельствъ. Съ моей же стороны я никакъ не желаю того, чтобы племянникъ ихъ оставался твердымъ при своихъ мысляхъ не смотря на вс чинимыя ему противности и презрнія.

До сего времяни занимаюсь я только однимъ любопытствомъ; но думаю что предъ онаго во мн не будетъ не смотря на мнимое трепетаніе сердца, которымъ ты меня подозрваешь. Такъ, любезной другъ; естьли бы мене можно было чинить ему упрековъ.

Я отвчала на его письма. Естьли будетъ онъ понимать вс слова, то не будетъ мн нужды любопытствовать узнать, что думаютъ обо мн его родственники. Отвтъ мой былъ слдующей.

,,Изъявила я ему мое удовольствіе о томъ, что извстно ему все то, что здсь происходитъ. Увряла его, что естьли Г. Ловеласа не будетъ и на свт, то и тогда я Г. Сольмсу принадлежать не буду. Говорила ему, что подозрвая моихъ родственниковъ показываетъ онъ свое ко мн не уваженіе; и естьли узнаю я, что онъ вздумаетъ учинить посщеніе кому нибудь изъ моихъ родственниковъ безъ ихъ согласія, то твердое положу намреніе не видть его во всю мою жизнь.,,

Увдомила его, что позволили мн послать мое письмо, только съ тмъ условіемъ, чтобы оно было послднее. А между тмъ еще прежде знакомства съ нашимъ домомъ Г. Сольмса, слышалъ онъ неоднократно, что я имю къ супружеству великое отвращеніе; что Г. Віерлей и другіе сватающіяся на мн женихи могутъ то засвидтельствовать собою, что еще съ самаго начала пребывала я въ такомъ намреніи непоколебимою. На конецъ объявила ему, что боле одного письма отъ него принято не будетъ, и просила чтобы онъ взялъ терпніе до лучшихъ обстоятельствъ.

Сіе написала я единственно для того, чтобы не ввергнуть его совсемъ въ отчаяніе.

Общала я теб доставить вс его письма, и мои на нихъ отвты. Повторяю мое общаніе; и сія самая причина не позволяетъ мн писать къ теб гораздо пространне. Но не могу довольно теб изъяснить, сколько почитаю необходимымъ отвчать на письмо такого человка, коего ни когда не имла намренія ободрять въ его требованіяхъ, и которому могу во многомъ противорчить; а особливо вразсужденіи тхъ писемъ, кои наполнены жарчайшею страстію, сопровождаемою нкоторымъ видомъ надежды. Ибо любезная пріятельница, ты не видала еще человка смле и отважне въ своихъ предпріятіяхъ. Часто благодаритъ онъ меня нжнйшими словами за многія благосклонности, о коихъ я никакъ и не помышляла; такъ что иногда нахожу себя принужденною толковать то въ худую для меня сторону.

Однимъ словомъ, любезная пріятельница; онъ подобенъ необузданному коню, которой приводитъ въ ослабленіе руку своего всадника; когда ты увидишь его письмо, то не должно думать, чтобы ты могла о нихъ судить не прочтя моихъ отвтовъ. Естьли не сохранить сей предосторожности, то часто будешь имть случай упрекать пріятельницу твою въ слаболюбіи и трепетаніи сердца. Между тмъ онъ иногда жалуется на мою къ себ суровость и на ненависть моихъ друзей.

Что бы сказала ты о такомъ человк, которой поперемнно то жалуется на мою холодность, то восхищается мнимыми моими благосклонностями? Естьли бы цль таковыхъ поступковъ стремилась довести меня до чувствованія его жалобъ, и естьли бы сіе противорчіе не было дйствіемъ его легкомыслія и втренности, то почитала бы я его важнйшимъ и хитрйшимъ изъ всхъ смертныхъ и естьли бы въ нихъ была уврена совершенно, то ненавидла бы его еще боле, нежели ненавижу Сольмса.

Но теперь на сей день довольно говорить о семъ неизъясняемомъ человк.

Письмо XXVII.