Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Въ разсужденіи перемны твоего искуства въ письмахъ твоихъ къ дядьямъ, брату и сестр, потому что они за удовольствіе почитаютъ приписывать теб предубжденіе къ Ловеласу, и что вс твои отрицанія послужили только къ укрпленію приводимыхъ ими противъ тебя доказательствъ, я признаю, что ты весьма хорошо поступила, чтобъ ихъ оставить при сихъ подозрніяхъ, и испытать то, что ты можешь получить отъ нихъ симъ способомъ. Но если… Будь нсколько терплива, любезная пріятельница. Ты почла за долгъ защитить сама перемну твоихъ поступокъ; и если ты мн говоришь откровенно, какъ другъ своему истинному другу, то надобно, чтобъ и я тебя нсколько потревожила. Посмотримъ, ибо я не могу удержать своего пера.

Если ты къ сей перемн своихъ поступокъ не имла другой причины, какъ той, которую ты мн изьяснила, то прими на себя трудъ разсмотрть, что должно думать о сей причин, почему бы твоя пріятельница могла терпть, чтобъ ты была похищена безъ своего свденія.

Когда кто чувствуетъ простуду, то во первыхъ старается узнать, какъ оную получилъ, и по довольномъ изслдованіи, или оставляетъ оную на произволъ природы, или употребляетъ средства для отвращенія ея, когда она бываетъ несносна. Равнымъ образомъ, любезный другъ прежде, нежели истинная или мнимая твоя болзнь учинится толь несносною, что принудитъ тебя къ діет; позволь мн искать съ тобою вмст ея начала. Я уврена, что съ одной стороны безразсудное поведеніе твоихъ родственниковъ, съ другой же обольщающая хитрость Ловеласа, по крайней мр, если сей человкъ не больше глупъ, нежели какъ свтъ объ немъ думаетъ, доведутъ до сей крайности, и послужатъ въ его пользу.

Но какъ бы то ни было; Ловеласъ ли или Сольмсъ, выборъ не терпитъ изслдыванія. Однако почитая истинными вс отзывы, я бы предпочла всякаго другаго изъ твоихъ любовниковъ обоимъ имъ, сколькобъ они ни были также недостойны тебя. Въ самомъ дл, кто можетъ быть достоинъ двицы Клариссы Гарловъ?

Я желаю, чтобъ ты меня не обвинила въ томъ, что весьма часто упоминаю объ одномъ и томже. Я бы почла себя неизвинительною, (тмъ боле, что сей пунктъ не заключаетъ никакого сомннія, и если нужны доказательства, то я могу оныя почерпнуть изъ многихъ мстъ твоихъ писемъ) неизвинительною говорю, еслибы ты мн чистосердечно призналась… Въ чемъ признаться, скажешь ты мн? Я думаю дражайшая моя Гове, что ты уже не приписываешь мн любви.

Нтъ, нтъ. Какимъ образомъ твоя Гове можетъ имть такія мысли? Любовь, сіе толь скоро произносимое слово иметъ весьма обширное знаменованіе. Какъ же мы ее назовемъ? Ты мн сообщила слово, коего смыслъ еще ограниченне, но которое также нчто означаетъ: нкоторая договорная склонность. Нжный другъ! Не ужели я не знаю, сколько ты презираешь двство, и что не можешь быть цломудренною, будучи столь молода и пріятна?

Но оставимъ сіи грубыя названія, и позволь, любезная пріятельница повторить теб то, о чемъ я теб уже сказала: т. е. что я буду имть право жестокія приносить на тебя жалобы, если ты стараешся въ своихъ письмахъ скрывать отъ меня, какую нибудь тайну твоего сердца.

Я тебя увряю, что больше буду въ состояніи подать теб полезный совтъ, если ты мн изьяснишь откровенно, сколь велика или нтъ твоя горячность къ Ловеласу. Ты, которая почитаешь себ за великую честь предвденіе, если я могу употребить сіе слово, и которое по справедливости заслуживаетъ оно боле, нежели какая нибудь особа твоего возраста; ты безъ сомннія разсуждала сама съ собою о его нрав, и о томъ предположеніи, что должна нкогда ему принадлежать. Не опустила также и Сольмса и оттуда то произошло твое къ одному отвращеніе, такъ какъ договорная склонность къ другому. Откроешь ли мн любезный другъ, что ты помышляла о добрыхъ и худыхъ его качествахъ, какое они произвели впечатлніе надъ тобою? Тогда взвшивая ихъ мы увидимъ, которая сторона будетъ тяжел, или лучше сказать, которая въ самомъ дл перевшиваетъ. Свденіе сокровенностей твоего сердца нужно къ удовлетворенію моего дружества. Конечно ты не страшишся поврить самой себ такую тайну. Если опасаешся, то многія по сему имешь причины обо мн сомнваться. Но я утверждаю смло, что ты ни въ томъ ни въ другомъ не признаешся, и думаю, что ни которое изъ сихъ двухъ признаній не иметъ основательности.

Познай, любезный другъ, что если я когда нибудь оказывала шутки, которые заставили теб обратить вниманіе на саму себя, особливо въ такомъ случа, въ которомъ бы ты могла ожидать отъ наилучшаго твоего друга постояннйшихъ разсужденій, то сего никогда не было при чтеніи тхъ мстъ твоихъ писемъ, въ которыхъ ты изъяснялась съ довольною откровенностію, не подавая никакого сомннія о своихъ мысляхъ; но только тогда, когда ты старалась утаевать, когда употребляла новыя обороты къ изображенію общихъ вещей, когда говорила о любопытсв, о договорной склонности. И скрывала подъ словами, требующими всякой проницательности, измнническія дйствія, какъ бы то священное дружество, въ которомъ мы клялись взаимно.