Доступная женщина

На свой экспресс он еле успел — пришлось долго ждать лифта, который ещё и полз до третьего подземного уровня метро почти минуту. Однако втиснулся, поздоровался вежливо-равнодушным тоном со всеми, кто стоял у двери, и взялся за поручень, глядя привычно в черноту, скользившую за окном.

Ему казалось всегда, что более обезличивающего город и людей механизма, чем метро, не существует. Все стоят молча, деловые и собранные, концентрируют мысли и способности на предстоящем рабочем дне. Лица — словно застывшие раз и навсегда безжизненные маски без малейших признаков эмоций — как в театре Кабуки. Только вот нет деления на Злодеев, Красавцев и Добрых Старичков — все собранные и целеустремлённые… Рабы.

Да — они — рабы! Он не обольщался на этот счёт. После того, как всю работу, процветание Цивилизации и «дальнейшее развитие» Общества Потребления взвалили на плечи только мужчин, пропасть между этими самыми мужчинами всё увеличивалась. Конечно: каждый в любой момент может стать твоим врагом, твоим непосредственным конкурентом! Открываться, расслабляться нельзя ни на секунду — сожрут!

Пялясь невидящим взором в мешанину кабелей и стоек с крючками, то ускоряющих свой бег до сливания в чёрно-монолитную массу, то вновь распадающихся на отдельные чёрные нитки, когда поезд замедлялся или ускорялся от станции, он старался только не двигать желваками — заподозрят в очередном приступе социофобии. Или ещё какой гадости.

На третьей остановке он вышел, пожелав остающимся удачного дня. Ему в спину прозвучали ответные вежливо-стандартные пожелания. Сволочи! А сами, небось, рады бы вонзить ему туда нож! Или хотя бы смачно плюнуть… Только то, что все друг за другом хоть краем глаза, но присматривают, и удерживает!

Чёрт, похоже, у него опять начался приступ паранойи… Хватит! Вперёд!

Контора размещалась на тридцать восьмом этаже стоэтажной башни-монстра, вытянувшейся на два квартала. Ехать на лифте пришлось уже почти только с коллегами — он раскланивался, стараясь, чтоб голос звучал вежливо и приветливо. На каждом этаже, заказанном попутчиками, лифт вежливо позванивал, объявляя:

— Двадцать девятый, пожалуйста… Тридцать третий. Тридцать восьмой.

Он вышел, привычно посмеиваясь: «профессор Питсбург» и «мамаша Гудрун» сегодня опять проехали свой этаж, потому что увлеклись щипанием друг друга за… Все возможные места. То, что они любовники, давно ни для кого не было секретом. А то, что ещё любят подразнить, поэпатировать коллег своей голубизной, стало традицией и… Привычкой. Теперь «шалунам» придётся ждать лифта, идущего вниз, а для этого делать пересадку.

Шеф, заложив руки за спину, стоял у входа в Контору с вежливо-равнодушным видом, но это никого не обманывало: вредный бюрократ просто ждал опоздавших, чтобы навесить самую гнусную и занудную работу, да и из зарплаты вычесть — в «фонд отдела».

Присев за рабочий стол, Михаил вздохнул: фу, прибыл вовремя!

Однако «приключения» и «тернии» ещё не закончились: к столу подошли два известных шутника и гнусных карьериста, метивших на его место: Василий и Владимир, или Вальдемар, как его за спиной называли все, кто знал (а знали все) о несколько нетрадиционных привычках мазогея… Василий гнусно ухмылялся:

— О, кто это у нас пожаловал… Да ещё вовремя… Ну, как там «курс интенсивной сексотерапии»? Оторвал какую-нибудь Элитную красотку? Или проводишь традиционно — с помощью куклы из шкафа и левой руки?

Скотина мерзкая… В обычных условиях Михаил бы покраснел или побледнел от такой наглой провокации, да ещё сказанной так громко, чтобы слышала уж вся комната.

Но сейчас… «Наезжают» на его «девушку»!

Эта мысль позволила мобилизовать скрытые ресурсы желчи и находчивости.

И, поскольку он прекрасно понимал, что его ещё и провоцируют на очередной скандал, а значит, хотят просто сковырнуть с тёплого местечка, достойный ответ нашёлся достаточно быстро. И говорил Михаил специально погромче — пусть все слышат!:

— Спасибо, я в восторге от курса. Уж та-акая штучка попалась — я и забыл, когда последний раз делал два дубля подряд! А как сам — прошли уже прыщики?

Василий подрастерялся, о чём Михаилу сказали забегавшие выпученные глазки:

— Ка-какие п-прыщики?

— Ну, те, которыми тебя наградил последний твой… Дружок из отдела Сбыта! Я думал, что триппер-три сейчас лечится за сутки — до понедельника мог бы и успеть!

Лицо Василия пошло уже явственными красными пятнами. (Он явно не предполагал, что про его «новое увлечение» может быть кому-то известно! Особенно — Михаилу. Да ещё теперь придётся оправдываться перед «Вальдемаром»!)

Михаил с мстительным удовлетворением наблюдал за униженным и пришедшим в замешательство противником: раньше он не мог достойно встречать «психологические» атаки-наезды, над которыми парочка потом ржала втихаря, думая, чем бы ещё насолить хоть и не начальнику, но наглецу, получающему больше их за фактически почти ту же работу…

Ключевое слово — почти!

Ему явно не могли простить, что он делает её быстрее и качественней!..