Досветки в Глуши

- Ты, что же, слабая умом? – рябая скрутила мешок и сунула в дальний угол. – Лучше бы сказ какой вспомнила, поскладнее, позаковыристее. Нынче вечером опять жребий потянем - кому черёд говорить.

- Я не могу здесь оставаться! Мне пора ехать! – предложение рябой ещё сильнее испугало Лиду.

Потоптавшись у входа, она снова ткнулась в деревянную дверь, и зажмурившись, шагнула вперёд.

- И охота тебе дурковать? – в голосе рябой промелькнула досада. – Имя что якорь. Толку теперь шорохаться. Присядь лучше. Поспи.

- Не стану я спать! – на бледном Лидином проступили веснушки. Так бывало всегда, когда она волновалась. - Мне домой надо! Вы не можете меня насильно удерживать! Это статья!

- Над сказом подумай, - рябая поправила ветхую занавеску, отгородив комнату от сумрачного дня. – Угодишь гостям – может отпустят. Но лучше не надейся. Не жди.

- Может? – переспросила Лида в отчаянии. – А если не угожу? Что тогда?

Рябая ей не ответила, небрежно набросила на дремавшую тётку Таю драную шаль.

- Она больна? – невольно вырвалось у Лиды. – Сначала обычная была, а позже будто другая.

- Оглушка на ней. От прошлого метка.

- Оглушка?

- Ну. Пустая она. Не в себе.

- Но ведь мы разговаривали! Она меня сюда привела.

- То не она.

- А кто же?

- Тебе что за дело. Сказано – спать, вот и спи.

- Не хочу я спать! – Лида заходила по комнате. – Меня будут искать. Вы поняли? В Пряхино у меня родня!

Про родню она, конечно, слукавила, хотя и считала знакомых стариков за своих.

Они теперь точно волнуются. Не могут понять, что случилось. И телефон подвёл! Нет возможности позвонить.

- Заменок тама, - рябая протяжно зевнула.

- Какой заменок?

- Вроде тебя. И твоё место занял. Никто ничего не поймёт, не прознает.

- Заменок! – повторила Лида потрясённо. – Значит... значит всё специально подстроено? Специально! Чтобы я попала сюда!

Рябая промолчала. Пристроившись возле стены, замерла и как-будто выключилась. Открытые глаза заволокла муть, безвольная челюсть чуть провисла.

- Эй! – Лида только теперь сообразила, что не знает, как обращаться к рябой. – Что с вами? Очнитесь! Вам плохо?

На цыпочках подбежав к бабе, она легонько толкнула её и отшатнулась, когда та съехала по стене на пол. С минуту посидев без движения, рябая громко всхрапнула да завалилась на бок.

Спит! – Лида лихорадочно огляделась. Как же ей вырваться отсюда? Как сбежать?

Что там сказала рябая про имя? Оно как якорь? Поэтому держит на месте? Не позволяет уйти!

Вдруг и Тая пленница в собственном доме? Из-за имени! Оно ведь тоже всем известно! Хотя на улицу её выпускают... Значит, не такая она и пленница...

Хаос в Лидиной голове не спешил упорядочиваться. Обдумать случившееся никак не получалось.

Скорчившись на табуретке, Лида принялась вспоминать все события прошедшего дня.

Выставку. Улыбки покупателей. Их благодарности, восторги...

Её рукоделки, как всегда, оценили. Она едва успевала подкладывать на прилавок новых куклят. Раскупали игрушки охотно, и скоро совсем ничего не осталось. Лишь одноглазая чурочка лежала сиротливо, случайно затесавшись среди готовых игрушек.

Удивительно, но её тоже решили приобрести!

Какая-то женщина спросила о цене, только Лида не назвала, объяснила, что кукла – недоделка.

- В самый раз! - покупательница попыталась схватить игрушку.

- Не продаётся! – под разочарованное восклицание Лида едва успела упрятать фигурку в опустевший короб.

Женщина что-то сказала тогда... Что-то нехорошее... обидное... Лида не запомнила слов. Не могла вспомнить и лицо говорившей. Было оно неприметным, словно непрожаренный блин.

Громко всхрапнула тётка Тая. Что-то легонько простучало по крыше. Мыши цепочкой пробежали под стол, выискивая съедобные крошки. День незаметно угасал, а Лида так и сидела без решения, без попыток что-нибудь предпринять.

Что же делать? Что же делать!

Ей бы только выйти из дома, спрятаться от этих в машине. А уж потом она справится. Найдёт отсюда дорогу.

Мысли метались, путались в голове. От усталости и голода Лида сделалась вялой. Наверное, она задремала – потому что вновь оказалась на той же дороге, по которой возвращалась домой.

Та же самая старуха резво вспрыгнула на капот, застучала ладонями по стеклу, пытаясь пробиться в салон. Лицо её оказалось напротив Лиды, и она вдруг узнала покупательницу, с которой случился раздор!

Размахнувшись, старуха швырнула что-то в стекло, и на лицо Лиде упала... мокрая тряпка! Пахнуло прелью и тухлятиной, и Лида забилась, закричала.

- Не тронь её, - голос рябой пробился через кошмар. – Пускай бы сама проснулась, зачем ты лезешь?

В ответ прошипело что-то невнятное, послышались шлепки и возня.

Вскинувшись, Лида огляделась, потрогала мокрую щеку.

За отдёрнутой занавеской висела тьма. На столе догорали свечи. Гостей еще не было. Только рядом с рябой шевелилась на полу какая-то пёстрая куча.

- Уйди. Не мешайся! – рябая ногой отпихнула невзрачную ветошь, и та завозилась, поковыляла в сторону печки. Из-под небрежно скомканных тряпок мелькало что-то смахивающее на хвост, да шлёпали по полу широкие человеческие ладони.