Дотянуться до моря

В армии мы были очень близки. Он был местный, из харьковского предместья со смешным названием Змиев, которое он произносил еще смешнее — Змиёв. Был из шпаны, очень жилистый и резкий, и сразу стал держать в роте конкретный «понт». В армию по причине подростковой судимости его долго не брали, потом из-за Афгана начали грести всех, так что мы с ним оказались ровесники, лет на пять старше остальных салаг-призывников. Сошлись мы далеко не сразу, потому что с точками соприкосновения у такого, как он и «верхнеобразованного москаля» было небогато. Более того, когда я ушел в УНР «на повышение», Чебан начал ко мне цепляться, и в конце концов пришлось выяснять отношения на кулаках. Я хоть и ходил когда-то пару лет в боксерскую секцию, но против выросшего на уличных драках Чебана шансов у меня не было, и в первую же минуту драки он трижды уронил меня на землю. Но тут он, посчитав, что со мной все уже ясно, совершил ошибку. Увидев, что я с трудом встал и нетвердо держусь на ногах, уже считающий себя победителем парень решил покрасоваться перед «секундантами» из числа своего окружения. Он намеренно открыто подошел, опустив руки и открыв лицо — ну, на, попади. Много позже мне всегда напоминали эту историю лучшие бои Роя Джонса-младшего, когда тот, издеваясь над соперником, подставлялся под удар. Противник, купившись, бил, но его перчатки рассекали воздух впустую, — головы Джонса в этом месте уже не было. Но у Чебана не было фантастической реакции Джонса, да и «подставочку» промахнуться даже такому горе-боксеру, как я, было грех. Секунду я не мог поверить, что наглый подбородок обидчика находится так близко, потом, как учили, выбросив вверх и вперед правую руку, сопроводив ее резким поворотом всего торса вокруг талии. Получился классический, убойный апперкот, крюк снизу в челюсть. Его подошвы на пару сантиметров оторвало от земли и, прищелкнув в коротком полете друг об друга каблуками Чебан упал, как подкошенный, вдобавок прилично приложившись затылком об земную твердь. К нему бросились, откачивали минут пять, но так и унесли в казарму без чувств. А вечером потерпевший поражения с бутылкой водки пришел ко мне в закуток (я жил еще в казарме, но уже отдельно от роты). Челюсть у него была подвязана, и говорить он не мог, но на листе бумаги написал крупно «МИР?». Я кивнул, и мы выпили по первой. Потом он написал «КОРЕША?», — я снова кивнул, и мы выпили по второй. Так мы махали рюмками, чередуя тосты, которые я говорил вслух, а он — писал на бумаге. Так началась наша дружба. Потом оказалось, что Леха с ума сходит по музыке некоей рок-группы, название которой было, как он говорил: «Точно не знаю, как перевести, но вроде как «Психи-Графы». Я подивился мудреному названию и честно сказал, что групп с таким названием не знаю. «Не, ну ты чё! — изогнул губы Чебан. — А еще москвич! Да это бомба! На, послушай!» Испытывая жуткий невдобняк от недостатка эрудиции на тему рок-музыки, я осторожно принял из Лехиных рук кассету, выглядевшую, будто ею играли в футбол на асфальте. Объяснилось это просто — как-то незадолго до ухода в армию Чебан крепко «под газом» шлялся по родному Змиёву и услышал музыку, раздававшуюся из «мага» шумной компании. Громкая забойная мелодия так зацепила Леху, что он присел на лавочку рядом с компанией — просто так, послушать. Компания, вероятно чувствуя численное преимущество, выразила неудовольствие, и тогда он, не долго думая, вырвал из рук компанейского ди-джея магнитофон, вынул из него кассету и собрался уйти. На него накинулись, выбили из рук кассету, и пока Леха был занят тем, что «насыпал всем люлей», кассета под ногами топочащей компании изрядно пострадала. На полусодранной наклейке еле различалась карандашная надпись «P sycal Graff». Я включил кассету, и из хриплого динамика уезженной «Весны» загремел забойный «Custard Pie». «Physycal Graffity» — сообразил я, от души посмеявшись Лехиному переводу даже полустертого названия пятого по счету «Цеппелиновского» альбома, и при случае рассказал ему краткую историю «Led Zeppelin». Из Москвы по моей просьбе прислали всю их дискографию на кассетах, которую я вручил Лехе Чебану в качестве подарка на день рождения. Сказать, что именинник был в восторге — не сказать ничего, и мы стали совершенно не-разлей-вода.