Дотянуться до звёзд

– Постарайся поспать, – хрипло прошептал он. – А если не сможешь уснуть, звони мне. Я буду бодрствовать вместе с тобой.

– Хорошо.

Пауза.

– Отем?

– Я вешаю трубку.

– Хорошо.

Снова молчание, а потом мы разом рассмеялись.

– На этот раз действительно кладу трубку. Спокойной ночи, Коннор.

Снова пауза, а потом:

– Спокойной ночи, Отем.

Глава двадцатая

Уэстон

Я отнял от уха телефон и уставился на него, потрясенный тем, что только что сделал. Что я сделал для нее. Потрясенный правдой, излившейся из моего сердца, и эмоциями, передавшимися от Отем мне.

«Ты хотел сказать, ему».

Коннор таращился на меня широко распахнутыми глазами.

– Старик…

Меня охватило отвращение, по венам побежал холодный, густой ужас, смыв тепло, согревавшее меня во время разговора с Отем.

«У тебя с Отем ничего нет, ты эгоистичный болван. Ты ее обманул…»

– Уэс…

Я моргнул и покачал головой.

– Это было потрясающе, чувак, – продолжал Коннор. – Ты все сказал правильно. Идеально.

– Ага, – пробормотал я. – Идеально.

Коннор нахмурился.

– Не надо.

– Чего не надо?

– Не бери в голову. Подумаешь, большое дело. Когда она заплакала, у меня напрочь выключился мозг. Знаешь, гораздо проще замолчать и обнять девушку, если она расстроена. Это у меня лучше получается. По телефону общаться трудно. Но ты просто отлично подобрал слова и успокоил ее.

«Чтобы она была счастлива. Только ее счастье имеет значение».

Я цеплялся за эту мысль, боролся с ощущением неправильности, возникшим из-за того, что я обманул Отем. Снова.

– Она приедет в Бостон на День благодарения, – проговорил я. Мой грубый акцент выходца из южного района Бостона снова вылез наружу – во время разговора с Отем я тщательно его скрывал. Я так сильно стиснул зубы, что у меня заболела челюсть.

– Спасибо тебе, старик, – сказал Коннор. – Это было потрясно. Ты просто волшебник.

– Ага.

Он склонил голову набок.

– С тобой все в порядке, да?

– Что? Ага. В полном. Просто устал. И ушибы побаливают.

Коннор кивнул.

– Итак. Вернешь мне мой телефон?

Я сообразил, что до сих пор крепко сжимаю в кулаке мобильный.

– Ах, да, точно.

Я нехотя отдал Коннору телефон.

Отдал Коннору Отем.

– Спасибо, чувак.

– Ага, без проблем.

«Никаких проблем, разумеется. Вот только благодаря мне мы оба увязли в этом. Теперь Отем еще больше влюбится в Коннора, а я по уши во лжи, и она меня никогда не простит…»

Всего через неделю Отем, к удивлению Коннора, прилетела обратно и явилась прямиком к нам домой.

– Привет, – тихо сказала она, роняя сумку на пол.

– Привет, – ответил Коннор.

Они начали целоваться прямо у двери, а потом Коннор увел ее к себе в комнату.

«Она никогда не узнает. Никогда».

Я пошел бегать. Мчался все быстрее и быстрее, пока совершенно не выбился из сил. Безуспешно пытался выжечь чувства к Отем, глубоко проросшие в сердце, пытался убедить себя, что мне достаточно их счастья. Ведь я любил их обоих больше, чем кого бы то ни было на свете.

Два моих любимых человека.

Часть IV Ноябрь

Глава двадцать первая

Отем

В пятницу, накануне Дня благодарения, я пришла в «Белый султан» за чеком на зарплату. Впервые я боялась дня получки. Полученной суммы не хватит, чтобы вытащить меня из финансовой ямы, образовавшейся в моем бюджете из-за десяти дней, проведенных в Небраске.

Папу выписали из больницы, и мама разместила его в комнате на первом этаже. Там имелась отдельная ванная, так что ему не придется подниматься по лестнице. Он настаивал, чтобы я сразу вернулась в Массачусетс, дабы не отставать в учебе и не пропускать работу. Мне очень не хотелось уезжать. Папа все еще выглядел страшно бледным и худым. Дела на ферме шли плохо и с каждым днем становились все хуже и хуже, особенно теперь, когда отец лежал в постели.

– Здесь ты ничего не сделаешь, – уговаривал меня папа. – Если хочешь помочь, возвращайся в колледж. Достигни своей мечты.

– Я уже не знаю, в чем эта мечта заключается, папочка, – вздохнула я.

– Ты поймешь со временем, и когда это случится, ты удивишься, что не замечала очевидного прежде, ведь ответ все это время был у тебя под носом.

В кафе-пекарне я увидела Уэстона – он сидел на своем обычном месте в углу, обложившись учебниками. Он что-то быстро записывал в тетрадь: губы плотно сжаты, взгляд прикован к листу бумаги. Я поздоровалась с Филом, зашла в заднюю комнату за зарплатой, потом снова выскользнула в зал и поскорее разорвала конверт, торопясь встретиться лицом к лицу с неизбежным.

Увидев проставленную в чеке сумму, я замерла, приоткрыв рот, на глаза навернулись слезы – на пятьсот долларов больше, чем положено.

«Господи, Эдмон…»

– Ты в порядке?

Сидевший за столом Уэстон смотрел на меня в упор, на его лице было написано беспокойство. Я вытерла слезу и села на стул напротив него, положив чек на стол.

– Доброта Эдмона выбивает меня из колеи. Он выдал мне премию в честь Дня благодарения. – Я пальцами изобразила в воздухе кавычки. – Вот только это никакой не бонус. Эдмон хочет возместить мне деньги, которые я потеряла, отправившись в Небраску.

– Вполне в духе Эдмона. Но ты не любишь становиться объектом благотворительности, – заметил Уэстон.