Доверено флоту

19 октября, когда заканчивалась разгрузка транспортов, военные советы Черноморского флота и ООР донесли Верховному Главнокомандующему о выполнении решения Ставки об эвакуации Одессы. Подводя итоги Одесской обороны, газета «Правда» писала:

«Вся советская страна, весь мир с восхищением следили за мужественной борьбой защитников Одессы. Они ушли из города, не запятнав своей чести, ушли, сохранив свою боеспособность, готовые к новым боям с фашистскими ордами. И на каком бы фронте ни сражались защитники Одессы — всюду будут они служить примером доблести, мужества, геройства.

Слава героическим защитникам Одессы!»[13]

20 октября мы узнали, что Москва объявлена на осадном положении.

А в Крыму завязались тяжелые бои на севере полуострова, у Ишуньских позиций.

На Черноморский флот прибыл начальник Главного политуправления ВМФ И. В. Рогов, выезжавший обычно туда, где обстановка становилась особенно напряженной. По пути в Севастополь он побывал в Новороссийской военно-морской базе, а затем в Керченской, куда вызвал меня. Потребовалось сопровождать Рогова и в дальнейших его разъездах по Крыму, в том числе на командный пункт 51-й армии.

Помню, как мы ехали на машине из Симферополя уже в ночной темноте и, когда миновали Бахчисарай, увидели над далеким еще Севастополем тревожное, трепещущее зарево: главная база флота всеми своими береговыми и корабельными зенитными средствами отбивала необычно сильный налет фашистских бомбардировщиков. Враг, не сумевший сорвать переброску наших войск из Одессы, стремился, кажется, хоть тут взять реванш.

Рогов попросил остановить машину, мы вышли и некоторое время стояли молча, прислушиваясь к доносившемуся грозному гулу. Потом Иван Васильевич сказал, что такое зрелище видит впервые. В этот момент картина, открывавшаяся нам, дополнилась выразительным штрихом. Из общего зарева вырвалась в окружающую темноту ярко светящаяся точка и, быстро снижаясь, исчезла: упал сбитый самолет, судя по направлению — в море…

В тот свой приезд И. В. Рогов детально интересовался последним периодом Одесской обороны, расспрашивал об этом флотских и армейских командиров и политработников. Он высоко оценивал работу политорганов, партийных и комсомольских организаций ООР, их влияние на ход боевых действий. В одной из бесед со мною Иван Васильевич в обычном для него строгом тоне заметил:

— Конечно, флот много сделал в обороне Одессы, но вы не очень-то задирайте нос. Впереди много трудного, непредвиденного…

Я ответил, что в масштабах такой войны оборона Одессы может оказаться просто памятным эпизодом, который, правда, многому нас научил. Флоту, надо полагать, предстоит решать задачи потяжелее, и, может быть, в ближайшее время. Где уж тут задирать нос!

Чувствуя, что говорю я искренне, Рогов одобрительно кивал головой. Он не терпел зазнайства.

Мы с тревогой следили за развитием событий на севере Крымского полуострова. Туда спешно выдвигались прибывшие из Одессы дивизии Приморской армии. Вся она — это предусматривалось в решении Ставки об эвакуации Одессы — поступала в Крыму в подчинение командующему 51-й армией.

Моряки расставались с приморцами как с испытанными боевыми друзьями, с которыми породнила одесская осадная страда. На прощание Военный совет флота собрал командный и политический состав армии — до командиров и комиссаров полков включительно. Мы считали необходимым информировать армейских товарищей (там, куда они направлялись, им вряд ли могла представиться возможность собраться вот так всем вместе) о положении на южном участке фронта, и особенно в Крыму, каким оно представлялось по последним имевшимся у нас данным.

Показав обстановку по оперативной карте, вице-адмирал Ф. С. Октябрьский выразил надежду, что Ишуньские позиции, как ни трудно там сейчас, будут удержаны. В то же время он — не делая на это упора, а как бы попутно — просил приморцев помнить и при самом неблагоприятном развитии событий, при крайних обстоятельствах, исключить которые нельзя: за спиною у них — Севастополь, где базируется мощный флот, где есть сильная береговая артиллерия, авиация, система ПВО и полным ходом идет строительство сухопутных оборонительных рубежей, но, если потребуется их занять, будет остро недоставать пехоты.

Сказано это было, как показало дальнейшее, не напрасно. И вновь встретиться с приморцами — именно на тех севастопольских рубежах, о которых упомянул командующий флотом, — морякам привелось довольно скоро.

Глава пятая За нами — Севастополь

Упорное сопротивление частей 51-й армии — здесь действовала ее оперативная группа под командованием генерал-лейтенанта П. И. Батова — не дало врагу с ходу, сразу после овладения Турецким валом, прорвать слабо укрепленные Ишуньские позиции. На короткое время фронт у северных ворот Крыма приобрел относительную стабильность.