Доверяю тебе

Я не знаю, сколько мне удалось подремать. Но проснулась я в темноте от скрипа старых досок на полу. Все произошло настолько быстро, что я даже звука не успела издать. Он резко сорвал с меня одеяло и навалился сверху, выбив из легких весь воздух. Ладонью он резко с силой зажал мне рот. Но даже если бы и была возможность, я бы не смогла закричать. Потому как ужас происходящего убивал любую попытку позвать на помощь.

Я до сих пор помню запах его несвежего дыхания и перегара. Он ругался, и невнятно бормотал что-то, я не разобрала ни слова. Давил так сильно на мой рот, боясь, что закричу, что перекрыл возможность вдыхать воздух носом. Я задыхалась, воздуха отчаянно не хватало.

Другой рукой он задрал ночнушку и сорвал мои трусики. Из-за ужаса я не могла пошевелиться. Это чудовищное чувство, когда каждая часть твоего тела парализована и мозг, даже не способен сообразить, что нужно сопротивляться. Инстинкт самосохранения был отключен. Не было ни единого шанса, что я смогу бороться. Его тело было невероятно тяжелым, а мое было подобно тряпичной безвольной куклой. У меня был шок и все мои чувства кроме ужаса, были отключены. Я помню только пронзительную боль, от которой в горле застрял такой крик, который если бы и вырвался, прозвенел на сотни километров. Я помню его омерзительные стоны.

Я никогда жаловалась на отсутствие матери в моей жизни. Но в тот момент я желала, как никогда, чтобы она появилась в дверях. Сорвала его с меня и прижала к груди.

Но она не пришла.

Должно быть, мать слишком много выпила в тот вечер и просто отключилась. Позабыв о своей дочери, как всегда, делала. Все это уже не важно. Она больше не имеет значения.

Когда все закончилось, за окном был рассвет.

Он слез с меня и наклонившись попытался поцеловать в щеку, но я отвернулась. Тогда он просто усмехнулся и покачал головой. Поднял с пола покрывала и накинул на мое тело. Я оставалась лежать неподвижно, ровно до тех пор, пока он не вышел и не закрыл за собой дверь. Затем, корчась от боли, еле держась на ногах, подошла к двери и приложила ухо к ней. В спальне, которую он делил на первом этаже с матерью, хлопнула дверь.