Доверие

Все это время я отталкивала свои чувства, пыталась выжить и притворялась, будто смогу победить, но Калеб прав. Между нами полнейшая неразбериха, однако я никогда не сомневалась: если бы он вошел в комнату и сказал мне хоть слово – или попробовал общаться любым другим способом, – я бы растаяла. Я мечтала лишь об одном: получить хоть малейшее представление о том, что творится у него в голове.

Сделав шаг назад, рассматриваю полки с десятками книг, все еще ждущими меня. До сих пор парень ни разу не упомянул свою мать.

Ему плевать на нее.

Эти страницы наполнены лишь тем, что он любит.

Я не оставлю Джейка одного. Не уеду, пока мы с Калебом не выясним отношения. Не заберу Ноя, пока они не попрощаются.

Я хочу вернуть его домой.

Понятия не имею, как долго проверяю другие книги и перечитываю запавшие в душу фрагменты. В доме уже темно и тихо, когда я наконец-то выхожу из спальни Калеба и спускаюсь на первый этаж. Фильм я пропустила, но это не беда. Я рада, что Джейк спит.

Проскользнув в комнату Ноя, слышу приглушенную музыку, подхожу к кровати и бужу его.

– Что? – ворчит парень, перевернувшись и сонно потирая глаза.

Я наклоняюсь к нему.

– Давай найдем Калеба.

Глава 30

Тирнан

_—Минус семь градусов, – говорю Ною, выдыхая под куртку, чтобы сберечь тепло, и смотрю вверх на затянутое небо. – До тех туч менее двух километров. Нам нужно поторапливаться.

Снег кружит в воздухе, но это только начало. Надвигается буря.

Я опускаю свои лыжные очки, туже затягиваю капюшон, и следую за ним по сугробам в сапогах и водонепроницаемых брюках. Ной держит курс на север.

После того как я выволокла его из постели прошлой ночью, мы подготовили снегоходы, упаковали наше снаряжение и отправились в путь, пока погода позволяла. С восходом солнца мороз был терпимым, однако сейчас накатывают тучи. Твою мать, я просчиталась, предположив, будто снежная буря не сменит направление.

Потому что она сменила.

Джейк придет в бешенство. Я оставила ему записку на столе, поставив в известность, что мы ушли глубже в лес к рыбацкой хижине. Конечно, нет никаких гарантий, там ли Калеб, и все же это самый вероятный вариант. Мне плевать, если он последует за нами. Не будить Джейка я решила только потому, что знала: он нас остановит.

Ной тормозит передо мной. Хлопья снега падают все гуще, хлещут нам в лица.

Приподняв очки и потерев глаза, парень смотрит на карту.

– Я думала, ты знаешь дорогу, – говорю, остановившись сбоку от него.

– Отстань. – Он переворачивает карту и сверяется с ландшафтом. – За всю свою жизнь я бывал там раз пять и то до двенадцати лет. Это Калебу и папе нравится в том домике, а не мне.

– Чудесно. – Качаю головой.

Забрав у Ноя заламинированный лист бумаги, изучаю рисунок Джейка. Он составил карту этой местности много лет назад, отметив собственные ориентиры – пруды, ручьи, пещеры. Ориентиры, знакомые лишь ему.

Для меня это китайская грамота. Все горы и деревья на карте выглядят одинаково. Оглядевшись по сторонам, отдаю ее Ною и тяжело вздыхаю. Разве не существует всяких приборов с GPS? Приборов, которые подключаются к спутнику? Я подгибаю пальцы в сапогах, мои ноги слегка дрожат. Сделав шаг, проваливаюсь в снег по колено и снова осматриваюсь вокруг.

Хвоя на увешанных шишками ветках сверкает белым. Слева замечаю узкий овраг и достаю из сумки термос с водой. Когда нам пришлось бросить снегоходы из-за изменившегося рельефа, мы взяли с собой все, что можно было унести, прикрепили оружие к рюкзакам, и с восьми утра шли пешком.

Я опять поднимаю глаза к небу. Солнца не видно. Но сейчас около двух часов дня, наверное.

– Калеб сказал, что хижина расположена «в долине», – сообщаю Ною. – Где течение реки очень медленное, а ветер сильный.

– Калеб сказал?

Глянув на парня, бормочу:

– Я нашла дневник. Своего рода.

Он несколько секунд смотрит на меня, после чего переводит взгляд в сторону горизонта над пустынным белым лесом.

– Долина с рекой… – бубнит Ной себе под нос.

Еще раз проверив карту, он озадаченно покусывает обветренную губу.

– Не знаю, – выпаливает парень. – Ничего подобного я здесь не вижу. Он упомянул еще что-нибудь?

– Среди скрежета? – говорю, не уверенная, что правильно прочитала. – Там слышен не шум ручья, а именно скрежет.

Ной выпрямляется, уставившись вдаль. Винтики явно закрутились у него в голове. Я двигаюсь вперед и встаю перед ним, развернувшись спиной к ветру.

Черт, как холодно.

– Что такое?

Он моргает.

– Это было похоже на треск в дымоходе. Лощина очень узкая, окружена горами и деревьями. Если дул ветер, он проносился по ней со звуками, напоминающими шум в дымоходе.

Вздернув подбородок, Ной расправляет плечи и выдыхает. Раздается раскат грома. Обнимая себя, бросаю взгляд на небо.

– А тающий снег стекал с пика водопадом, который не виден за скалами, но поток разделялся на два ручья. В одном мы рыбачили, а другой… – наконец вспоминает парень и смотрит мне в глаза. – Я знаю, где Калеб.

Мои веки опускаются. Слава богу.