Доверие

Олень срывается с места, пробегает мимо. Не выпускаю его из поля зрения до последнего. Лишь бы Ной не увидел. Вдруг заметив кое-что, замираю. Мой взгляд останавливается на глазах Калеба, притаившегося в кустах и направившего ружье на белохвостого.

У меня отвисает челюсть. Калеб.

Топот животного наконец-то затихает. Парень, уже забыв о добыче, смотрит в мою сторону через прицел. Он поднимает голову, у него изо рта вырываются клубы пара.

Моргнув, убеждаюсь, что это действительно Калеб, а не галлюцинация. На нем темно-серая толстовка, черная лыжная шапка; его челюсть покрыта щетиной. Он смотрит на меня, опустив руки вдоль боков, и часто дышит, из-за чего его грудь резко вздымается и опадает.

Отрешенно спускаясь по мокрой лестнице в носках, пока парень медленно подходит ко мне, говорю:

– Привет.

Он останавливается, и я не знаю, что делать. Мы его нашли. Калеб в порядке.

По-моему.

Рассматривая его тело, проверяю, не ранен ли он, не похудел ли.

Черт побери, где он пропадал целую ночь?

Хотя мне плевать. Его прекрасные глаза. Скулы. Рот и загорелая шея, которая наверняка окажется теплой. Разумеется, у Калеба даже зимой загар сохранился.

Я сглатываю.

– Ной спустился ниже по течению, ловит рыбу на завтрак, – сообщаю тихо. – Мы беспокоились о тебе.

Парень делает шаг вперед. Опустив взгляд к его лодыжкам, вижу, что джинсы промокли до колен.

– Ты пропустил Рождество.

Слезы комом застревают в горле. Мне отчаянно хочется услышать его голос. Хочется, чтобы Калеб желал меня так же, как тогда с Ноем в ночь пожара, и после, в амбаре.

Но больше всего я хочу смотреть на него.

Покусывая губу, шепчу:

– Ты можешь вернуться домой?

Просто вернись домой.

Давай все начнем сначала и станем друзьями. Я буду мягче, ты будешь добрее. Тебе не обязательно разговаривать. Будем смеяться, работать, ходить на прогулки. Ты можешь научить меня стрелять из лука и…

Калеб бросается ко мне, заключает в объятия. С моих губ успевает сорваться только стон, прежде чем он завладевает ими.

Окружающий мир кружится, на меня накатывает эйфория. Калеб целует глубоко, проникая языком в рот, и мое тело пылает от макушки до пальцев ног. Обвив руками его шею, отвечаю на поцелуй. Слишком одурманенная желанием, я не в состоянии медлить, потому что изголодалась по нему.

– Я люблю тебя, Калеб, – едва слышно всхлипываю. – Люблю тебя.

Парень бросает свою винтовку, несет меня в дом и пинком захлопывает дверь. Мы целуемся, кусаем друг друга снова и снова. Пока он снимает ботинки, я стягиваю с него толстовку. Потом срываю с себя свитер и носки. Калеб расстегивает мои джинсы, не отрываясь от моего рта.

Давай не будем друзьями. Давай ругаться, смеяться, безумствовать, давай заведем детей когда-нибудь, ведь я чертовски сильно влюблена в тебя.

Отстранившись, он поднимает мою руку и изучает небольшой рубец на коже.

– Все нормально, – уверяю я. – Ты хорошо наложил швы.

Моя рана еще не зажила, когда мы виделись в последний раз. А сейчас остался лишь почти незаметный шрам.

Калеб тяжело дышит, но его плечи облегченно расслабляются. Обхватив мою голову ладонями, парень напористо целует меня, без языка, просто страстно, яростно и властно. Он скучал по мне.

Мы падаем на кровать. Его волосы отросли и теперь спадают на глаза. Избавившись от остатков одежды, он устраивается между моих ног, уже твердый и такой горячий. Я прижимаю голову Калеба к своей шее, глажу руками его тело.

Он проскальзывает в меня, и я крепко обнимаю его, больше не желая отпускать от себя. Прислонившись лбом к моему лбу, Калеб смотрит мне в глаза.

– У меня никого не было после тебя, – шепчу я.

Может, ему и не нужно это слышать, однако я хочу, чтобы он знал.

Парень целует мои губы, нос, щеки, раскачивая бедрами. А я не могу его отпустить. Не хочу его отпускать. Ни в апреле, когда снегопады прекратятся. Ни в августе, когда начнутся занятия в колледже. Никогда.

Он смотрит на меня сверху вниз. Сохраняя зрительный контакт, улыбаюсь и смутно слышу стук в дверь.

– Эй! – кричит Ной. – Открывай!

Я обвиваю Калеба руками и закрываю глаза, в то время как он продолжает двигаться, наполняя меня и проникая так глубоко. Изголовье кровати ритмично ударяется о стену. Он сжимает мои волосы в кулаке, отчего я испускаю стон.

– Значит, ты нашла Калеба, получается? – рявкает его брат. – Ну же, тут холодно!

Но я кончаю и не могу остановиться. Притянув парня ближе, крепко целую его, едва обращая внимание на Ноя, что-то швырнувшего в дверь.

Глава 31

Тирнан

Я касаюсь его лица, провожу кончиком пальца по носу, спускаюсь к ямочке над губой, затем очерчиваю рот. Глаза Калеба, прижимающего меня к себе в постели, закрыты, однако он уже явно проснулся.

Ной спит на второй кровати. Не знаю, который сейчас час. Определенно раннее утро. Дождь по-прежнему барабанит по крыше и в окна.

Я люблю тебя.

Калеб так и не произнес этих слов в ответ.

Вероятно, никогда не произнесет.