Доверие

Дернув руль вправо, упираюсь ногой в землю, пускаю заднее колесо в занос на повороте и мчусь обратно к дому. Я смеюсь, буквально ощущая следующего за мной по пятам Калеба. Собаки догоняют его, виляя хвостами.

Мы вернулись домой две недели назад. Нам с Ноем не составило труда вытащить его брата из коттеджа в горах. Думаю, Калеб понял, что мне будет некомфортно там, а отпускать меня от себя он не собирался.

Джейк посыпал солью и расчистил двор сегодня утром. Стоило ему отвернуться, как мы запрыгнули на мотоциклы.

Мой желудок исполняет сальто из-за скорости и свиста ветра. Нажав на тормоз, останавливаюсь, оглядываюсь назад и смотрю на парня, тоже резко затормозившего. Сосуд в его чертовски великолепной шее пульсирует, мышцы рук перекатываются под кожей.

Я хочу вернуться в душ вместе с ним. Чтобы руки Калеба ласкали меня, чтобы его глаза и улыбки говорили больше, чем он мог бы прошептать, когда мы одни.

После возвращения домой я ни одной ночи не провела в собственной постели.

– Вы двое! – орет Джейк.

Резко повернув голову, выпрямляюсь. Он стремительно выходит из мастерской. Черт.

– Слезли! – рявкает мужчина. – Живо!

Я опускаю подножку и слезаю с байка, стараясь подавить улыбку.

Подойдя к нам, Джейк смотрит на мотоциклы Макдугала.

– Отлично. Теперь они грязные, – рычит он. – Мне опять придется их мыть… Нет, знаете что? Вы сами их помоете. – Джейк указывает пальцем на Калеба, потом на меня. – Вы оба приведете байки в порядок!

– Мы и так собирались это сделать, – говорю, сняв шлем. – Ты блинов хочешь или еще чего-нибудь?

Мужчина вскидывает бровь и отворачивается, проигнорировав внезапную смену темы разговора.

Я бросаю взгляд на Калеба. Он лишь качает головой.

В последнее время настроение Джейка испортилось, и я беспокоюсь, что по моей вине. Его мучают угрызения совести? Он переживает обо мне? Ревнует?

У меня не было шанса поговорить с ним, ведь мы с Калебом постоянно вместе.

Или он делает так, чтобы мы всегда были вместе.

Не то чтобы я возражала. Но, надеюсь, Калеб в курсе, что я четко осознаю, кого люблю, и ему не нужно беспокоиться, если его отец или брат находятся рядом со мной.

Я бегу за Джейком.

– Ты в порядке?

– В порядке.

– Мне так не кажется.

Мужчина направляется к верстаку, выбирает необходимые инструменты и поворачивается к новому мотоциклу, над которым в данный момент работает. На меня он не смотрит.

– Я счастлива, – говорю, потому что уверена: его волнует именно это.

– Знаю.

В чем же тогда дело? Калеб проходит мимо, останавливается у раковины и моет руки, однако я чувствую, что он наблюдает за нами.

– Просто… не забеременей, – цедит Джейк сквозь зубы. – Тебе только восемнадцать.

– Я помню, – убеждаю его. – И не забеременею.

– И ты пойдешь в колледж.

– Пойду.

Наверное.

Сердито глядя на байк, он с негодованием огрызается:

– Еще передай этой женщине, – Джейк закрывает глаза, как будто даже упоминание о ней способно вывести его из себя, – если она не перестанет докучать мне звонками через день с целью разрушить мой проклятый душевный покой своими вопросами и надменными репликами, я сожгу все телефоны и компьютеры в этом доме, чтобы лишить ее возможности связаться с тобой! А потом огорожу весь участок электрически забором, чтобы ко времени оттепели она не смогла сунуть сюда свой нос!

Прикусив поджатые губы, задерживаю дыхание, потому что готова лопнуть от смеха.

Вот, значит, в чем проблема. Мираи звонит мне, но чересчур часто. А когда я не отвечаю, она звонит ему.

Самое интересное… как бы Джейк ни бесился, он всегда отвечает.

Они каждый раз ругаются. Никто другой так его не взвинчивает. Даже мы.

Подавив веселье, я киваю.

– Передам.

Швырнув гаечный ключ на стойку, он берет другой. Мы с Калебом возвращаемся в дом.

– Замени ту лампочку! – кричит мужчина нам вслед перед тем, как дверь закрывается.

Я смеюсь, а Калеб улыбается, чмокнув меня в лоб.

Подойдя к шкафчику, он достает новую лампочку, подмигивает мне и направляется к лестнице.

Аромат рулетиков с корицей, которые я поставила печься полчаса назад, витает в воздухе. На таймере остается всего несколько секунд, поэтому я выключаю духовку, достаю блюдо, ставлю его на охлаждающую подставку и смотрю на Калеба. Он запрыгивает на перила, взбирается на стропильную балку и карабкается к люстре. Одна из лампочек перегорела несколько дней назад. Мое сердце пропускает удар, пока парень поднимается все выше и выше.

– О, вкусно пахнет, – говорит Ной, вошедший в кухню.

Не в состоянии отвлечься от Калеба, мельком бросаю взгляд на его младшего брата.

– Будь осторожен там! – выкрикиваю.

Наконец-то отвернувшись, беру нож и разрезаю рулетики. Ной стоит у островка и пристально смотрит на меня.

– Итак, снегопады сбавляют обороты.

Я добавляю немного молока в глазурь, приготовленную утром, помешиваю и разогреваю ее над горелкой.

– Да. – На календаре февраль, так что зима еще далека от завершения.

Ничего не могу с собой поделать. Мне хочется, чтобы сейчас был ноябрь и все только начиналось.

– Ты сдала все школьные курсы? – спрашивает Ной.

Выключаю горелку, подхожу к формочке и поливаю рулеты глазурью.