Довести Хабиба

Хабиб свел брови на переносице в одну, буровя меня горящим взглядом.

– Она так-то сама повисла. Юля твАя, – вкрадчиво произнес он, блуждая по моему лицу потемневшим взором, – Мине чИто было делать? ДЭвку при всех унижать, чИтоб тИбЭ бИло весело, а, Мадин? Подождала бИ минуту, спокойно вместе бы ушли с тАбой и Усе. Но нЭт, убежала как в жЕпу ужаленная с этим своим…Учеником! А я тИпэрь виноват?!

– Не передергивай! Стоял там, уши развесил и лыбился во все тридцать два, – выпалила я возмущенно и толкнула его в грудь. Чуть не ойкнула от пронзившей костяшки боли. Боженьки, что он такой твердый!

– Да, лыбился и чИто? – Хабиб и сейчас криво улыбнулся, кидая на меня насмешливый взгляд, – Она мИнэ комплименты говорила. Это вежливо – на них лыбиться и спасибо говорить. ТЭбя не учили? Зря…МЭня вот отЭц так учил. Быть вежливым с женщинами.

– Ой! Что-то я раньше не замечала, какой ты у нас вежливый с женщинами! – ехидно фыркнула я, показательно закатывая глаза.

– Я стараюс, – Хабиб вдруг качнулся ко мне, и наши лбы соприкоснулись. Его запах, дыхание, исходящее тягучее тепло – всего вдруг стало так много, что у меня перехватило дыхание.

– Но с нЭкоторыми, особо врЭдними, плохо получается… Мадин…

– М? – только и смогла выдавить из себя я.

Его черные глаза превратились в две расплывчатые, засасывающие в космос воронки. Губы были так близко, что я уже ощущала на языке их фантомный горьковатый вкус. Во рту начала скапливаться слюна. Хотелось её сглотнуть, но страшно было пошевелиться.

– Скажи, – хриплым шепотом поинтересовался Хабиб, – Если я начну пЭрвый, но ты не откажешь, то кто из нас выиграет?

– Не знаю, – сдавленно прошептала, перехватывая его гипнотический взгляд. Сердце зачастило так сильно, что у меня даже губы начали пульсировать, – Не хочу играть…

Хабиб на это ничего не ответил. Я не знаю, понял ли он, о чем я. Хотел ли вообще понимать.

Он качнулся на прямых руках, чуть отдаляясь и потом снова нависая близко-близко. Так близко, что я ощутила давящее на губы сопротивление уплотнившегося между нами воздуха. Сатоев посмотрел на мой рот, медленно поднял взгляд к глазам, подался вперед и преодолел эти несчастные миллиметры.

Его вкус был острый и горький, пропитанный сладкой, разбивающей параличом безысходностью.

И невозможно оторваться.

Я задыхалась в нём. Время застыло в моменте и вместе с тем потекло безудержно быстро. Так стремительно, что невозможно было уследить. Только яркие, наиболее запоминающееся вспышки пронзали душное, наполненное похотью марево.

Вот Хабиб давит на мои губы, раздвигая. Толкается внутрь языком, отнимая моё дыхание. Вот наша слюна перемешивается, заполняя терпко-горько- сладким. Вот его борода болезненно царапает мой подбородок, щеки. Вот его правая рука зарывается мне в затылок, собирает волосы в кулак, сначала не давая уклониться от глубокого поцелуя, а потом оттягивая мою голову назад, чтобы подставила шею для влажного горячего языка и жестких губ. Вот он рывком подсаживает меня столешницу и вклинивается бедрами между широко разведенных ног. Вот мои руки безвольно обхватывают его бычью шею, гладят густой ежик на затылке, проходятся по бугристым, широким плечам. Вот снова поцелуй в губы, развязный, жадный, пошлый. Языки сплетаются, вылизывая друг друга, настырно толкаются в чужой рот. Зубы идут в ход, прикусывая, оттягивая дразня. Дыхание шумное, рваное и через раз ломает тишину пустой гостиной.

Не зря я надела кофточку с V- образным вырезом. Его оказалось так просто оттянуть и оставить под грудью вместе с бюстиком пуш -ап. Кстати, пуш -ап , оказывается, гораздо эффективней поднимает грудь вверх, если эта самая грудь лежит НА чашечках, а не В… Хабиб точно оценил. Я слышала, как он довольно рыкнул, по-хозяйски сминая левое полушарие своей огромной ладонью, а затем немного болезненно оттягивая сморщившийся от возбуждения сосок. Я выдохнула со стоном ему в рот. Нетерпеливо заерзала на гранитной столешнице, сильнее прижимаясь к напряженному мужскому паху, без слов показывая, какая ласка мне действительно нужна.

Ладонь Хабиба, напоследок еще раз сжав грудь, тут же поползла ниже по подрагивающему животу. Грубоватые пальцы раздражали кожу, рассылая колкие мурашки по телу, поднимающие дыбом волоски. Втянула живот, когда рука вдавилась под пояс сноубордических штанов. Щелкнула застежка, вжикнула молния. И я охнула, обмякая и всасывая язык Хабиба глубже в себя, когда жесткие пальцы раздвинули мокрые половые губы и по круговой надавили на клитор. Дыхание сбилось окончательно, мелкими рывками выходя из легких. Вцепилась в ежик на стриженном затылке обеими руками, сильно- сильно притягивая к себе. Бедра заходили волнами, подаваясь навстречу руке. Перед глазами заволокло черно-красным. Это было так быстро и невыносимо хорошо.

– Вставай – развИрнешься, – пробормотал Хабиб, вдруг отрываясь от меня и смотря совершенно пьяным, мутным взглядом. Кажется, его даже шатало.