Довести Хабиба

– Ну, значит будет, раз так орал, не переживайте! Поверьте моему опыту, так орать могут только мужья. Мы вот со своим встречались еще только. Ну, жить уже вместе начали, все хорошо вроде, но вот не звал и не звал замуж. И как-то был он работе, а мне надо было на маникюр съездить. А на улице мете-е-ель, – протянула медсестра, рассеянно улыбаясь своим воспоминаниям, – Да и еще и температура скакала, то плюс, то минус, на дороге гололед с лужами. Ужас. Ну и вот…

Она вздохнула, потирая переносицу, и продолжила.

– Мой мне:" Куда попрешься в такую погоду – дома сиди!". Но я не послушалась, конечно…Не успела со двора выехать, как со встречки вылетела машина, занесло на ледяной колее. Лобовое столкновение, моей машинке всю морду снесло, подушки стрельнули – я заработала себе ушиб грудного отдела. Хорошо, скорости маленькие были, на этом все и закончилось. Звоню, значит, своему, трясусь вся от пережитого, а он как давай орать!

Тут медсестра засмеялась в голос, непроизвольно кладя руку мне на плечо.

– Что куда поперлась, я же сказал, чтобы дома сидела, так и помрешь из- за своих ногтей. Потом велел дать трубку водителю – виновнику и с ним уже по делу общаться начал. Они там даже смеялись в трубку, представляешь? А меня, хоть я и не виновата была, вот так…

– Я бы обиделась на такое,– честно призналась я, нахмурившись.

– Эх, молодежь, – хмыкнула женщина снисходительно, – Ничего вы не понимаете. Мужчине защитить проще, чем сопли тебе утирать. Не смог защитить – ему страшно. Страшно тебя потерять. Он и на тебя орет, и на себя орет…Когда успокоится- выводы сделает, если не дурак, конечно…А сопли- это вот к подружке, к маме, туда…

Я поджала губы, не совсем соглашаясь с такой теорией.

– И как же ваш? Сделал выводы?

– Сделал, – кивнула медсестра, хитро улыбаясь, – Через неделю замуж позвал. Как с ГИБДД и страховой все вопросы решил по машине, так и позвал.

И рассмеялась опять. Я тоже заулыбалась в ответ. Очень уж заразительно у нее выходило. Потом перевела взгляд на Сатоева, и улыбка сама собой сползла с лица.

Нет, не наш вариант. Может, через неделю замуж и позовет, но точно не меня…

Виктора тем временем уже укладывали на носилки. Хабиб склонился к нему и протянул для рукопожатия свою огромную волосатую лапищу, предварительно сняв лыжную перчатку:

– Извини, брат, если что не так. Не хотел я…

Вместо продолжения обвел выразительным взглядом скорченную от боли фигуру Виктора и остановился на зафиксированной врачами ноге.

– Да ты что! Я только рад! – просипел Соколов в ответ,– Борд никак не повернуть было, словно все тело разом отказало. Думал, всё. И Мадину убью доской этой несчастной, и посадят…

Виктор с досадой махнул рукой, отворачиваясь и добавляя едва слышно.

– Вся жизнь перед глазами промелькнула.

– Понял, – хмыкнул Хабиб, сжал руку Соколова и отпустил, – Ну, давай, лечись. Без обид.

– Давай. Локоть у тебя каменный конечно, Сатоев, – все-таки добавил Виктор, откидываясь на носилки, – Два ребра мне выломал. Не вывихнул хоть –нет?

– Да так, побаливает, – криво улыбнулся Хабиб и отступил в сторону, чтобы не мешать медработникам закреплять Соколова на носилках.

Я махнула Виктору издалека, виновато улыбаясь, пока Хабиб возвращался ко мне. Да уж, отлично покатались…

– Пошли, Мадь, в медпункт. А оттуда такси вызовем. Всё, накатался я на сегодня, – Сатоев устало потер лицо, встав рядом.

– Может, ты все-таки перестанешь мной командовать? – тихо поинтересовалась, поглядывая на медсестру. Почему-то не хотелось разрушать ее веру в нашу идеальную пару.

Хабиб медленно оторвал ладони от своего мрачного лица и перевел на меня тяжелый, тягучий взгляд.

– Дома поговорим.

14.

В медпункте подтвердилось, что ничего страшного со мной и Хабибом не произошло. У него был ушиб локтя и пара приличных синяков на спине. У меня немного ныла лодыжка, которую я подвернула при падении, и еще образовалась гематома на левом боку. Учитывая, чем закончилось столкновение для Виктора, даже обращать внимание на боевые раны было как-то несерьезно.

Обмазав нас чем-то вроде "Спасателя" и пожелав счастливого Нового года, медсестра отпустила меня с Хабибом уже через пятнадцать минут.

Несмотря на то, что идти до гостиничного комплекса было метров пятьсот максимум, Сатоев, не слушая никаких моих вялых возражений, всё равно взял такси.

Доехали мы быстро и молча. Водитель болтал без умолку про погоду, перевал и предстоящие праздники, и это спасало от будоражащего, потрескивающего напряжения. Я ощущала, как оно стремительно росло между нами, будто кто-то надувает воздушный шар, который вот-вот лопнет. Вот уже и цвет его не разглядеть – так натянулась жалобно поскрипывающая резина. И дыхание невольно задерживаешь, готовясь услышать оглушительный хлопок.

Бах.

Я вздрогнула всем телом. Но пока это была только дверь переднего пассажирского сидения, которую громко закрыл за собой Хабиб, вылезая из такси.

Следом он распахнул мою, помогая выйти. И, буквально под конвоем, ступая шаг в шаг, довел до нашего домика.