Довести Хабиба

Тяжело вздохнув, я резко ушла в поворот, переходя на передний кант. И тут же перед глазами выросло что-то огромное и красное, мельтешение, чей-то крик, скрип. И лыжник-новичок со всей дури врезается в меня, снося с трассы. Палка больно проходится по плечу, в живот попадает чужое колено, борд вылетает из-под ног. Не успев еще толком ничего понять, я оказываюсь задницей в снегу и хлопаю ошалевшими глазами, рассматривая растянувшегося рядом лыжника. Паренек поднимает голову со слетевшими набекрень очками и виновато улыбается.

– Простите! Не думал, что повернете!

– Да ладно, – отмахнулась я.

Быстро осмотрела себя на предмет повреждений и, убедившись, что цела, перевела взгляд на пытающегося сесть паренька. У того дела, кажется обстояли похуже. Одна его лыжа улетела в сугроб, вторая оказалась под задницей, неестественно выворачивая ногу.

– Ты как? Помочь? – я с сомнением оглядела кряхтящего парня.

– Да нет, все отлично, – он всё-таки сел. Стер перчаткой налипший на лицо снег и улыбнулся шире, – Я Артем, кстати. Приятно познакомиться.

Широкая ладонь в лыжной перчатке потянулась ко мне. Ничего не оставалось как пожать. Артем сосредоточил на мне излучающие жгучий интерес глаза. И стало как-то неловко. Парень был очень симпатичный, но очень молодой, такой бы больше подошел как раз Юленьке, а еще у него было такое выражение, что он вот-вот ляпнет какую-нибудь глупость наподобие " будь моей Снегурочкой, я – твой дед Мороз"…

– Не лучшее место рассиживаться, на самом деле. Надо уползать с трассы, – пробубнила я в ответ, отнимая у парня свою руку.

Артем недовольно нахмурился, ощутив исходящий от меня холодок. А потом резко вскинул взгляд поверх моей головы. И его лицо…Оно вмиг изменилось. Рот начал некрасиво приоткрываться, искажаясь маской испуга. Зрачки расширились, брови взлетели наверх.

Счет пошел на миллисекунды…

Я уже слышала скрежет разрезаемого рыхлого снега за спиной, чей-то испуганный крик завис в воздухе, растягивая время.

Ма-а-ади-и-н-н…

Я оборачивалась словно в замедленной съемке. Мозг посылал по нервным окончаниям панические сигналы, что кто-то несется на меня сзади прямо сейчас, но атмосфера стала вдруг такой плотной…Я просто не могла двигаться быстрей!

Я пыталась. Честно!

Видела, как тянутся ко мне руки этого паренька Артема в каком-то совершенном бесполезном, неуклюжем жесте. Как сам он клонится вбок, уходя с траектории несущегося на нас человека. Попыталась сама отклониться, нагибаясь и прикрывая голову. Зажмурилась…

Рывок, и в шею больно врезалась собственная куртка, чуть не перебивая гортань, а лицо через мгновение погрузилось в мокрый обжигающе холодный снег. Сверху упало что-то невероятно тяжелое и горячее. И запах… Даже лежа носом в сугробе я ни с чем не могла перепутать этот пряный, такой мужской запах.

Мозг завис, не понимая, что здесь делает Хабиб, и почему он буквально похоронил меня под собой!

Да и некогда было думать. В следующую секунду в нас что-то врезалось справа. Удар тупой болью разлился по телу. Стало совсем нечем дышать. Крик, мат, хруст, звук падения и протяжный болезненный стон какого-то мужчины.

Хабиб чуть привстал, и я жадно глотнула воздух, пытаясь прийти в себя. Оторвала свое лицо от сугроба. И первое, что увидела, проморгавшись, был подвывающий от боли Виктор в паре метров от меня, схвативший обеими руками неестественно изломанную левую ногу.

А уже через мгновение мир крутанулся, вызывая тошноту, и я очутилась на спине, больно ударившись затылком о спрессованный подо мной снег. А надо мной, закрывая собой почти все пронзительно бирюзовое небо, огнедышащей озверевшей горой навис Хабиб.

– ТИ, бИлять, нормальная???!!!– заревел он мне прямо в лицо.

Я только ошалело хлопнула ресницами, размыкая губы. В голове совсем не вовремя пронеслось, что его рот очень близко к моему, и его тяжесть мне приятна…Нервные окончания посылали в мозг совершенно однозначные чувственные импульсы, до ужаса не сочетающиеся с перекошенным от бешенства лицом Сатоева.

– Какого хера расселась?! – продолжал в упоении брызгать слюной разошедшийся Хабиб, – НИ учили чИто ли, что нИльзя! НИльзя на склоне сидеть- пиздеть! Жить надоело?! ЛИжница, бИлять!!!Учит она тут! Самоубиваться, бИлять, учит! Вон научила!!!

Он мотнул головой в сторону подвывающего Виктора.

– СИпасибо, чИто живой!!!ЧИто???

Он хлопнул правой ладонью по снегу у самого моего уха, оглушая и поднимая в воздух ворох белой ледяной пыли.

– ЧИто молчишь? Наулыбалась сопляку этому?!

Осознание того, что именно Хабиб мне говорит и каким тоном, приходило медленно. На меня так давно никто не орал! И ещё эндорфины эти, гуляющие в крови…От того, что я прекрасно понимала, какая опасность мне только что грозила, и от того, что, несмотря ни на что, находиться так близко от Хабиба было будоражаще приятно.

Осознание приходило медленно, но все-таки пришло.

– Ты офигел?! – я толкнула Сатоева в грудь в бесплотной попытке с себя скинуть, – Ты кто такой вообще, чтобы со мной так разговаривать??!! Мне так точно никто! Отвали от меня!

– ТИ-ы-ы…– кажется, у Хабиба даже глаз дернулся.