Довести Хабиба

– Значит, думаешь, ласковей? – лениво ворочая языком, поинтересовалась я, когда меня размазало окончательно и в голове начало предупреждающе звенеть.

– Уверена, что терять? – хмыкнула Ира, слезая с верхней полки.

– А ты что, кстати? Поссорилась с Ренатом? – я решила перевести тему разговора на более для меня безопасную.

– Почему ты так решила? – Ира сделала невинные глаза, поправляя съехавший купальник.

– Ну…– я улыбнулась. Ира такая Ира. Как меня обсуждать – так пожалуйста, а про себя и слова лишнего не скажет, – Он обычно всегда где-то рядом с тобой, а тут даже к бассейну ушел.

– Там немка его одна уводила, вот и ушел, – слишком уж беспечно отмахнулась от меня Зайцева, – Пойдем уже, а то дурно становится.

– Сам ушел, или ты взбесилась и отправила? – я рассмеялась, вставая.

Я прекрасно знала Иру- своим кавалерам она и лишнего взгляда в сторону простить не желала и не могла. Хочешь быть в свите – поклоняйся только своей королеве! Рената мне бы было искренне жаль, если бы меня не мучили подозрения, что их отношения нет- нет да выходят за рамки платонических, и он не такой уж страдающий Пьеро, как это может показаться.

– Сама – не сама…Ушел же! – заворчала Ира, открывая дверь сауны и впуская до экстаза прохладный воздух.

Из этой реплики я поняла, что она его точно выгнала к бассейну сама.

Мы выбежали с Ирой из сауны: раскрасневшиеся, потные, буквально пышущие раскаленным жаром. И я первым делом метнулась к такой манящей сейчас, холодной купели. Но Зайцева тормознула меня, крепко –накрепко вцепившись в локоть.

– А может в снег? – поиграла бровями Ирка, заговорщически улыбаясь и потянув к выходу, – Давай, Мадь, как у Савицкой на даче! Ну, кто первый?

Не успела я кивнуть и ответить «давай», как в нашу беседу вклинился мужской голос.

– Могу в сугробы покидать!

Мы повернули головы в сторону диванов и увидели вставшего из-за стола Рената. Смотрел он только на Зайцеву: хмуро, решительно и виновато, всем своим видом показывая, что, по его мнению, время ссылки кончилось, и она просто обязана его принять обратно. Иркины пальцы сильнее вдавились в мой локоть, Ренат сделал шаг, выходя из-за стола.

– Знаешь, меня вообще-то Хабиб обещал покидать, – подруга сказала это с таким вызовом, что сразу стало понятно, что ни о каком прощении пока не может быть и речи. И тут же ласково –ласково, – Да, Хабиб?

Я метнула взгляд в сторону Сатоева. Внутри кошкой заскребла беспричинная, мутная ревность, оставляя кислый осадок во рту. Хабиб же удивленно вскинул брови, наблюдая за всей этой сценой, развел руками, мол, ну, если обещал…И тяжело поднялся со своего кресла во главе стола. Мои глаза непроизвольно скользнули ниже и убедились, что мачта убрана…Мучительно покраснела от направления собственных мыслей – благо, я итак была вся в алых пятнах после сауны, и заметить это было невозможно.

– Да бЭз проблем…– улыбнулся Хабиб Ире во все тридцать два, лишь мельком задев меня взглядом.

И при этом подошел к Ренату, махом положил ему на острые плечи свою волосатую ручищу, из-за чего парень чуть не выронил на пол позвоночник, и добродушно предложил:

– Ренат, а ты девушкам халаты захватишь, да? – подмигнул моему хмурому одногруппнику Сатоев, сжимая в гармошку его правое предплечье.

Тот посмотрел пасмурно и почти враждебно, но кивнул. Хабиб тут же отпустил его и шагнул к нам.

– Пошли, – снова широко улыбнулся одними губами, теперь уже задержав на мне цепкий тяжелый взор.

Сердце тут же ухнуло куда-то вниз живота и отчаянно там забилось, на губах выступила слабая ответная улыбка.

Не знаю, как объяснить…

Просто бывают в жизни такие мгновения, когда, казалось бы, ещё не изменилось ничего, но ты четко улавливаешь, что это вот-вот произойдет. И мысленно ты уже почти там, в будущем. Обгоняешь реальность и чувствуешь то, что неминуемо произойдет, на вкус. Это как приземляться в самолете, как выходить на пирон железнодорожного вокзала, как стоять под дверью экзаменационного кабинета, как… как…Сейчас. Я смотрела на Хабиба, и на языке растекался фантомный горьковатый вкус его кожи. И он был реальней для меня, чем мое собственное, горящее после сауны тело.

На улице было так восхитительно морозно, что захватило дух. Холод заколол тысячей иголочек пылающую, влажную от пота кожу, пробрался в горло, легкие, ласково поцеловал раскрасневшееся лицо. От прилива невероятной бодрости хотелось визжать, что мы с Иркой и сделали, выбежав босиком на крыльцо и подпрыгивая на зябших ногах.

Хабиб материализовался сзади как-то совсем неожиданно. Еще секунду назад его там не было, потом мелькнула большая черная тень, и вот уже меня чуть не сносит сильным порывом потревоженного воздуха, а Ира, вереща как безумная, летит в высокий сугроб у крыльца. Утопает в нем полностью, задыхаясь, плюётся, барахтается в попытках выбраться и наконец сдается, распластавшись звездой. Где-то рядом хохочет Ренат. Я тоже смеюсь, смотря только на подругу.