Довести Хабиба

Я оторвала голову от спинки кресла, с вялым любопытством наблюдая, как салатовый мини-монстр притормаживает у поворота к нашему гостиничному комплексу. Хоть дороги и были хорошо расчищены, но это для нормальных машин. Потому что как бы аккуратно не крался этот ржавеющий лягушонок, поворачивая, но я даже со своего наблюдательного пункта услышала, как мерзко и жалобно машинка заскрежетала днищем о колею, и скривилась от бросившихся в рассыпную по коже противных мурашек.

А лягушонок тем временем упорно подползал все ближе. И все отчетливей было слышно, как он скрипит от натуги при каждом повороте колес. Интересно, кто это вообще додумался зарулить на этой бедолаге на такую дорогу и такую высоту?

Я приставила ладонь к глазам козырьком, всматриваясь в темное огромное пятно, которое должно было быть водителем, и нахмурилась сильнее. Потому что вместо контура человека на месте водителя был огромный черный квадрат до самого потолка. Солнце, конечно, сильно слепило, но…А где, собственно, шея? Он так согнулся, что ли? Стало смешно…Впервые за эти бесконечные, муторные три дня. И я слабо улыбнулась, наблюдая за маленькой салатовой машинкой с каким-то, непонятно как залезшим туда, шкафом за рулем.

Улыбалась, пока эта самая машинка не тормознула прямо у моей террасы, а из нее не вывалился этот самый шкаф, буквально стряхнув с себя несчастный, жалобно повизгивающий тонким железом автомобиль.

Дыхание сперло и перед глазами поплыло, потому что прямо передо мной пытался размять затекшие шею и ноги Хабиб Сатоев.

– ПрЫвет, – он небрежно махнул рукой, криво улыбнувшись. С таким видом, будто мы расстались только пару минут назад, – Думал, катаешься…

Я только шире открыла рот и хлопнула ресницами. Что?

Хабиб тем временем попрыгал пару раз на месте, приводя занемевшие мышцы в порядок, и зачем-то полез на заднее сидение. Когда через секунду я увидела зачем, моя челюсть отвисла окончательно.

В руках у Сатоева оказался огромный букет белоснежных, чуть зеленоватых ближе к стеблю, крупных роз. Я завороженно уставилась на цветы, которые подплывали ко мне все ближе, и не находила в себе сил поднять глаза и взглянуть Хабибу в лицо.

Мне это снится, наверно…

Задумчиво покосилась на огромную кружку кофе у себя в руках.

Точно, пе –ре -доз.

И сердце так истерично бьется где-то в горле, будто я и правда ведро кофеина в себя влила.

– Не рада чИто ли, Мадин? – Хабиб подошел вплотную, упершись ногами в мое кресло.

Мягкая усмешка в его голосе была теплее, чем чертов плед, в который я завернулась. Я шмыгнула носом, продолжая упорно смотреть только на цветы, оказавшиеся так близко передо мной. Тут же терпкий мужской запах, смешанный с тонким розовым ароматом, пробрался в легкие, будоража еще сильней.

Так. Не дышать.

– Забыл что-то? – я наконец подняла на Хабиба глаза.

Буквально впилась в него взглядом, жадно поглощая образ. Хотелось кинуться обнять и…придушить. Ну, хотя бы попробовать.

Слишком противоречивые, разрывающие эмоции – поэтому я впала в ступор и просто сидела.

– К тЭбе я, – Хабиб слегка нахмурился и чуть не тыкнул в меня букетом, резко его приблизив к самому моему носу.

Я отшатнулась и аккуратно отодвинула цветы от лица.

– Зачем?

– Так, я чИто-то не понял, – буркнул Хабиб, грозно сдвигая две брови в одну сплошную, – БЭри!

И розы все-таки врезались в мой нос. Я раздраженно фыркнула и вырвала несчастные цветы из его руки. Небрежно кинула их на журнальный столик, замечая, каким тяжелым взглядом проводил этот эмоциональный жест Сатоев.

– Взяла, – я сложила руки на груди и упрямо задрала подбородок. Немного подумала и холодно добавила, – Спасибо.

Хабиб цокнул, выражая свое неодобрение, покачал головой и снова заулыбался.

– Ну и как тЭбе дарить, жЭнщина, нЭ умеешь принимать.

– От чужих мужиков, конечно, не умею, – возмутилась я.

– Это кАгда я чужой стал? – снова тут же нахмурился Хабиб.

– Когда на сватовство уехал.

– Но вЭдь приехал!

Мне стало смешно. Смешно и горько. Как у него все просто! Приехал он…

Впрочем, как всегда! А я, видимо, должна тут же на шею кинуться и от радости завизжать, да? Ко мне ведь можно в любой момент «приехать», меня не спрашивая.

– Вижу, что приехал, – пропела я с издевкой, ощущая, как от гнева начинают трястись руки, – До свадьбы останешься или как? Что, решили первой брачной ночи дождаться? А поближе никто не дает?

– Ты чИто несешь! – зарычал Сатоев, темнея лицом и гневно раздувая ноздри, – Я…

– Что хочу, то и несу, ясно?! – взвизгнула я, перебивая. Стрельнувшей пружиной подскочила в кресле, встав на сидение ногами и впервые получив физическую возможность посмотреть на Хабиба свысока.

– Да я отмЭнил свадьбу, отмЭнил! – зарычал Хабиб, с каждым словом все сильнее повышая голос, – К тЭбе приехал вот! ЦвЭты эти сраные! А тИ …АрЁшь!!! НЭ Ари на Мэня!!!