Довести Хабиба

Я закатила глаза, пытаясь скрыть довольную улыбку. Чтобы там Сатоев не бурчал – он всё-таки разрешил! И именно такой реакции я ждала. Отец бы меня запер дома за одну мысль так нарядиться, и во мне всегда поднимался внутренний протест на его слишком ярую приверженность традициям. Бывший муж вообще бы внимания не обратил и ничего не сказал, а это меня почему-то тоже задевало. Казалось, что ему просто все равно…

А вот от реакции Хабиба мне было жарко. Он точно попадал в цель. Неосознанно, скорее всего. Как и я не до конца понимала, зачем вообще провоцирую его. Но все-таки делала и делала это, будоража и его, и себя.

Когда мы спускались вместе вниз по лестнице, и Хабиб придерживал меня за талию, мягко направляя, я обнаружила еще одно тайное свойство этого платья. Горячая грубоватая ладонь Сатоева на моей обнаженной пояснице совсем не давала возможности забыть, что совсем недавно она была не только там. И возможно ночью, после этого банкета, побывает еще.

28.

"Альтера", выбранный мамой для проведения юбилея, был без преувеличения самый пафосный ресторан города, располагающийся на самом пафосном теплоходе. Когда мы подъехали к причалу, парковка на пристани была уже забита до отказа длинными представительскими седанами, привезшими приглашенных гостей.

Хабиб на удивление был безупречен в своей галантности по отношению к моей матери. И, если я видела слегка ироничный блеск его черных глаз и немного злилась, что кое-где он переигрывает, то мама от него была в полном восторге.

Еще бы, открыл двери машины, опередив водителя и предоставив ему ухаживать за мной, подал руку, помогая вылезти с заднего сидения, услужливо предложил изгиб своего локтя как опору и не забыл отметить, как ей идет ее платье и что "пятдЭсят" он бы не дал ей даже в страшном сне. Мама на это немного оторопело, но довольно кивнула и бросила на меня говорящий взгляд. Который я вернула Сатоеву, подхватив его под второй локоть.

Так, втроем, мы поднялись по широкому трапу, застеленному красной дорожкой, и ступили на борт.

Праздник уже был в разгаре – почти все гости собрались. Мимо высоких фуршетных столиков и приглашенных людей сновали официанты с полными подносами, на втором ярусе крытой палубы расположились музыканты, играющие напевный, ненавязчивый джаз. Вокруг все пестрило от разноуровневого приглушенного освещения и вычурных вечерних женских туалетов. Их яркие цвета разбавлялись черными строгими костюмами в большинстве своем солидных, серьезных и уже не первой молодости джентльменов.

Люди негромко переговаривались, кучкуясь тесными кружками, но гул голосов все равно стоял назойливый и ровный, периодически перекрывая тихую, спокойную музыку, льющуюся с верхней палубы. Внутри было немного душно от стойкого аромата дорогих духов, легкого, неуловимого запаха закусок, разносимого алкоголя и теплого дыхания более, чем сотни гостей.

Хабиб помог нам с мамой снять верхнюю одежду и провел в основной зал. Распорядитель вечера успела выбежать вперед, дать команду музыкантам оборвать мелодию и махнуть гостям, чтобы начали хлопать, встречая юбиляршу. Стоило ступить в главную залу ресторана с оборудованной, пока пустующей сценой в углу, как нас буквально облепили гости. Точнее не нас, а мою мать – все-таки это был ее вечер.

Хабиб быстро сориентировался: сразу же сделал от нее шаг назад и, крепко перехватив мою руку, потащил меня прочь от активно поздравляющей маму толпы. Я только рот успела открыть в попытке ее предупредить.

Мама покосилась на нас, махнула рукой в сторону круглого стола, стоящего по центру ресторанного зала, показывая, что наши места там, понимающе улыбнулась и отвернулась от меня, переключая все внимание на жарко что-то говорящего ей седого старичка в толстых очках, чудом удерживающихся на самом краю его крючковатого носа.

Ничего не оставалось, как проследовать за Хабибом к отведенному нам столу.

– Шампанского? – Сатоев потянулся было к бутылке, стоящей в ведерке со льдом.

– Пожалуй, – я благосклонно кивнула, с любопытством озираясь по сторонам.

Зал украсили прекрасно. Все в белоснежных живых цветах. Гирлянды, букеты на столах, напольные композиции. Тонкий пряно- сладкий аромат ненавязчиво кружил голову и перебивал даже духи. Приглушенный сиреневый свет дарил ощущение некой сказки и загадки. Джазовая меланхоличная музыка настраивала на интересные, легкомысленные беседы.

Конечно, попозже, когда начнется официальная часть торжества с ее бесконечными тостами и поздравлениями, а потом будут выступать приглашенные известные артисты, здесь все оживет и загудит. Но лично мне больше нравилось так, без излишней суеты, громкости и уже подвыпивших развязных гостей, пускающихся в пляс. Сейчас все такие чинные и благородные, немного отстраненные друг с другом. И действительно ощущаешь себя дамой на званном вечере начала прошлого века.