Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

Мы называем себя еврейской газетой. Честно говоря, я был против такой формулировки, она мне кажется лишней. Я считаю газету еврейской лишь настолько, насколько можно считать еврейской третью эмиграцию. Мы говорим и пишем на русском языке, наше духовное отечество – великая русская культура, и потому мы – русская газета. Мы живем в Америке, благодарны этой стране, чтим ее законы и, если понадобится, будем воевать за американскую демократию, и потому мы – американская газета. Мы – третья эмиграция, и читает нас третья эмиграция, нам близки ее проблемы, понятны ее настроения, доступны ее интересы, и потому мы – еврейская газета.

Об отношении Довлатова к «еврейскому вопросу» разговор еще будет. А пока ответ Довлатова на выступление Некрасова. Он очень необычный:

Больше года выходит наша газета, и больше года я слышу: чего вы смеетесь, над чем потешаетесь? В Афганистане трагедия, академик Сахаров томится в Горьком, и вообще мир на грани катастрофы. Да, мир на грани катастрофы, и привели его к этой грани именно угрюмые люди. Угрюмые люди бесчинствуют в Афганистане, угрюмые люди хватают заложников, и гордость России, академика Сахарова, мучают тоже угрюмые люди. И потому мы будем смеяться над русофобами и антисемитами, над воинствующими атеистами и религиозными кликушами, над мягкотелыми голубями и твердолобыми ястребами, а главное, заметьте, над собой. И хочется думать, пока мы способны шутить, мы останемся великим народом. Я говорю как о русских, так и о евреях.

В чем необычность этих слов? А в том, что Довлатов предугадал «глубокую озабоченность» автора «В окопах Сталинграда» задолго до конференции. Неожиданно в финале выступления Довлатов раскрывает особенность механики текста:

А теперь я хотел бы раскрыть один маленький секрет. Все, что я сейчас говорил, опубликовано. Опубликовано в газете «Новый американец», все до единого слова. Мое выступление составлено из 26 цитат с использованием восемнадцати номеров газеты, что свидетельствует о нашем довольно-таки последовательном отношении к затронутым вопросам. Спасибо за внимание.

Присутствующие в полной мере оценили задумку Довлатова. Вслед за ним журнал «Синтаксис» представляла Мария Розанова, та, благодаря которой, напомню, он и появился на свет:

Мне будет довольно трудно выступать после Довлатова, потому что, во-первых, я всего-навсего слабая женщина, и где мне тягаться с таким зубром. А во-вторых, у нас выступления немножко в разных жанрах, и его жанр более выигрышный. Его жанр я бы определила словами вальс с чертовщинкой, а мое выступление скорее вальс со слезой. И сами понимаете, что печальные рассуждения всегда проигрывают.