Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

Помимо политики, были и другие факторы, подогревающие ситуацию. Выше я писал, что у Орлова имелся определенный бэкграунд, остававшийся до поры в тени. Пришло время сказать о нем. Алексей Георгиевич Орлов прибыл в Америку в марте 1977 года. Позже из Союза также эмигрировали его ближайшие родственники, мама и тетя. Мама – Александра Анатольевна Орлова (Шнеерсон) – известный музыковед, специалист по русской классике XIX века, много писавшая о Глинке, Мусоргском, Чайковском. Она покинула страну не только из-за «еврейского вопроса» или желания воссоединиться с сыном. Александра Анатольевна стремилась до конца исполнить свой долг перед искусством. Одно дело комментировать письма Глинки, совсем иное – сорвать покров с тайны века, пусть и минувшего. Вновь обращусь к повести Григория Рыскина «Газетчик». Герой в Вене идет на выступление Амбарцумова-Довлатова. Описывается присутствующая публика:

На другой день Амбарцумов читал свои рассказы в венской штаб-квартире эмигрантского издательства. Публика была разномастная. Тут был философ из Ленинграда, уголовник из Черновцов, широко представлен был щелкопер. Тут был ленинградский диссидент Севрюга, человек с решительным монгольским лицом. Его проломленный когда-то череп походил на разбитое страусиное яйцо. Тут был поношенный лысый писатель с грустными глазами алкаша, писавший исключительно матерщиной. Тут была дама-музыковед с фанатичным блеском в антрацитовых глазах. Она только что переправила на Запад трактат о гомосексуализме Чайковского.

Да, Александра Анатольевна прибыла в свободный мир, чтобы рассказать правду о прогрессивных пристрастиях Петра Ильича. Есть и трактат – «Чайковский без ретуши». В ноябре 1980 года она опубликовала на страницах «Нового американца» две статьи, доказывающие, что композитор вынужденно покончил жизнь самоубийством. В книге Бориса Семенова «Чайковский. Старое и новое» подробно разобрана природа «нового», открытого матерью сооснователя «Нового американца»:

Вспышка новой эпидемии различных версий о самоубийстве Чайковского во многом, если не полностью, обязана А. А. Орловой, которая, эмигрировав в США, опубликовала там свою версию. А. А. Орлова в 1938 году некоторое время работала в Доме-музее Чайковского в Клину и имела доступ к архивным материалам, но для обоснования своей версии она использовала в основном не подлинные документальные материалы, которых, разумеется, не существует, а рассказы различных лиц.

Если перевести с дипломатического языка – Александра Андреевна собрала некоторое количество слухов и предложила их публике. Я не осуждаю «музыковеда с блеском в глазах». Более того, по темпераменту и вниманию к неофициальным версиям происходящего она в чем-то похожа на главного редактора «Нового американца».

Не менее колоритной фигурой была и тетя Орлова – кандидат филологических наук Мария Анатольевна Шнеерсон. Как и многие представители русской диссидентской интеллигенции тех лет, тетя Орлова относилась к числу больших поклонников Солженицына. О нем она даже написала книгу «Александр Солженицын: очерки творчества», которая вышла в 1984 году в издательстве «Посев». Почувствовать настрой автора по отношению к объекту своего исследования можно уже по первым словам книги: