Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

Дорогой Игорь!

В силу многолетней традиции начинаю с извинений. Тут ко всем моим неприятностям случился запой, и я чуть не умер, с конвульсиями и прочими делами. Видимо, лекарство продолжает действовать, или организм потерял закалку, в общем, чуть не помер, это был сущий кошмар. Американский запой ху[же] нашего, хотя всего много, и это-то и губит. Там был фактор материального истощения, когда уже никто не одалживает, и это действовало как тормоз. Здесь же нельзя остановиться, все есть и не кончается.

Как бы цинично это ни звучало, запой – наиболее оптимальная форма алкоголизма для писателя. Вхождение в болезнь происходит с помощью закрепления. Американский исследователь Оливия Лэнг написала интересную работу «Путешествие к Источнику Эха. Почему писатели пьют» на вечную тему влияния алкоголя на жизнь писателей. Конечно, она рассматривала в основном известных американских авторов (Хемингуэй, Уильямс, Чивер, Капоте, Фицджеральд). Но теоретическая часть ее исследования носит интернациональный характер. Так вот, есть две формы подкрепления алкоголя: позитивная и негативная. Позитивное подкрепление основано на выработке организмом дофамина и серотонина. Данные вещества отвечают за «праздничную сторону» употребления алкоголя: эйфорию, чувство расслабленности, комфорта. Несколько огрубленно можно сказать, что «нормальные пьяницы» или просто любители выпить употребляют алкоголь ради этих ощущений. Собственно с них начинается процесс вхождения человека в волшебный мир алкоголя. Довлатов в своих книгах очень хорошо описал процесс действия позитивного закрепления. Откроем «Заповедник». Герой переживает семейный конфликт: жена собирает документы на отъезд за границу:

Как-то раз она сама мне позвонила. К счастью, я оказался на турбазе. Точнее, в библиотеке центрального корпуса. Пришлось бежать через весь участок. Выяснилось, что Тане необходима справка. Насчет того, что я отпускаю ребенка. И что не имею материальных претензий.

Таня продиктовала мне несколько казенных фраз. Я запомнил такую формулировку: «…Ребенок в количестве одного…» – Заверь у местного нотариуса и вышли. Это будет самое простое.

– Я, – говорю, – могу приехать.

– Сейчас не обязательно.

Наступила пауза.

– Но мы успеем попрощаться?

– Конечно. Ты не думай…

Совет хороший, но думать приходится, хотя и не хочется. Покупается бутылка «Московской». Герой выпивает ее на лоне природы:

Короче, зашел я в лесок около бани. Сел, прислонившись к березе. И выпил бутылку «Московской», не закусывая. Только курил одну сигарету за другой и жевал рябиновые ягоды…

Мир изменился к лучшему не сразу. Поначалу меня тревожили комары. Какая-то липкая дрянь заползала в штанину. Да и трава казалась сыроватой.

Потом все изменилось. Лес расступился, окружил меня и принял в свои душные недра. Я стал на время частью мировой гармонии. Горечь рябины казалась неотделимой от влажного запаха травы. Листья над головой чуть вибрировали от комариного звона. Как на телеэкране, проплывали облака. И даже паутина выглядела украшением… Я готов был заплакать, хотя все еще понимал, что это действует алкоголь. Видно, гармония таилась на дне бутылки.