Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

Помимо возникшего чувства единения с природой, находится объяснение литературным бедам, открываются приятные параллели:

Я твердил себе:

– У Пушкина тоже были долги и неважные отношения с государством. Да и с женой приключилась беда. Не говоря о тяжелом характере…

И ничего. Открыли заповедник. Экскурсоводов – сорок человек. И все безумно любят Пушкина…

Спрашивается, где вы были раньше?.. И кого вы дружно презираете теперь?..

Теперь перейдем ко второму типу подкрепления. Лэнг описывает его следующим образом:

Но алкоголь вызывает также и негативное подкрепление. В мозге есть два типа нейромедиаторов – тормозные и возбуждающие. Тормозные нейромедиаторы подавляют деятельность центральной нервной системы, а возбуждающие – стимулируют. Когда мы глотнули алкоголя, он начинает взаимодействовать с рецепторным участком тормозного нейромедиатора, называемого гамма-аминомасляной кислотой, или ГАМК, имитируя его действие. В результате возникает седативный эффект, ослабляется активность мозга. Кроме того, алкоголь блокирует рецепторный участок возбуждающего нейромедиатора: N-метил-D-аспартата, или NMDA (подгруппы глутаминовой кислоты, самого распространенного возбуждающего нейромедиатора), предотвращая его действие. Это также уменьшает возбуждение, хотя и иным путем.

Этот-то седативный эффект и позволяет алкоголю так мастерски снижать наше напряжение и тревожность. И позитивное, и негативное подкрепление управляют алкоголизмом, но по мере развития зависимости негативное подкрепление играет все бо́льшую роль.

Обратите внимание на последние слова о возрастании роли негативного подкрепления в ходе прогрессирования алкоголизма. Употребление спиртного связано уже не со стремлением получить удовольствие, а продиктовано желанием преодолеть негативное психофизическое состояние, возникающее именно после употребления самого алкоголя. Таким образом, возникает эффект замкнутого круга. Если позитивное подкрепление можно аннигилировать с помощью волевого импульса, то негативное подкрепление плохо поддается регулированию. Собственно, об этом и рассказывала жена писателя Рубину. Безусловно, родным писателя приходилось тяжело. Если супруга Довлатова могла что-то «пережить внутри», то экспансивная Нора Сергеевна не стеснялась в выражении чувств. Помимо ликования, ей были свойственны и другие выражения эмоций. Виктория Беломлинская с плохо скрываемым удовольствием вспоминает следующий эпизод:

Одним прекрасным днем встретили мы Серёжу в Манхеттене и взялись довезти его до дома. По дороге он рассказал, что не был дома уже много дней, вышел, наконец, из запоя, чувствует себя отвратительно, а когда подъехали, стал умолять нас подняться с ним, ну хоть на минуточку, только войти с ним, хоть пять минут побыть в доме, не дать сразу начаться скандалу. «Я боюсь, я сам себя боюсь. Я впадаю в ярость. Я знаю, что страшен. Но, знаете, как меня проклинает моя мать: „Чтоб ты сдох, и твой сизый хуй, наконец, сгнил в земле!“ Вы можете представить, чтобы родная мать так проклинала сына?»