Довлатов и третья волна. Приливы и отмели

Однажды в Кремле был банкет и танцы. Все вожди весело смеялись и отдыхали от государственных дел. А два министра, Зверев и Кафтанов, стояли у двери и разговаривали. Они были пожилые и очень толстые. Огромные. И животы у них были огромные. Музыка играла вальс. Вдруг из-за двери появился товарищ Сталин. Он прищурился и сказал:

– А вы что не танцуете, товарищи?

– А мы танцуем, товарищ Сталин, мы танцуем, – сказал обомлевший Зверев. Он обнял за талию Кафтанова, и они закружились в вальсе.

В общем, понятно, что тексты Суслова рано помещать в разделе «Классика современного юмора». Просто талантливые, неординарные вещи. Из относительной классики – фельетон «О птицах» Дон-Аминадо.

Наконец Довлатов. Под своим именем он публикует эссе «Обстановка в пустыне (горестные заметки на тему всеобщего оптимизма)». Название несколько необычное для юмористического и развлекательного журнала. Текст сопровождает редакционная врезка: «Полемические заметки Сергея Довлатова во многом показались нам спорными. Редакция публикует их в порядке обсуждения». Если учесть, что редакция состояла из Довлатова, то ход интересный. Первая часть эссе – рассказ об эмиграции Алексея Лосева, с которым Довлатов какое-то время проработал в журнале «Костер». Этот эпизод хорошо знаком читателям Довлатова. Лосев собирается в Америку, окружающие недоумевают: зачем уезжать обеспеченному, состоявшемуся детскому драматургу?

Я был другом Лосева и уезжать тогда не собирался. Поэтому возмущенные коллеги обращались за разъяснениями ко мне. Они говорили:

– Ведь он хорошо зарабатывал! Ведь у него шли кукольные пьесы! Ведь он только что побывал на юге!

И даже:

– Ведь у него есть замшевая кепка!

Довлатов приготовил ответ, который он так и не озвучил:

Человек бежит от нас. От наших гнусных харь. От наших пошлых шуток. От нашего убожества, трусости, бездушия и коварства…

Далее писатель переходит к эмиграции. Он говорит о решении основных физических, материальных проблем, обнаживших несколько другие противоречия:

Десятки моих знакомых пенсионеров чувствуют себя заброшенными. Хотя у них есть клетчатые брюки и голубые сорочки.

… А кругом все чужое. Красивое, яркое, замечательное, но чужое…

Довлатову не нравится американский оптимизм:

Допустим, ты работаешь мусорщиком. Не грусти. Вспомни, как много у нас процветающих бизнесменов. И улыбайся, улыбайся, улыбайся, как дурак.

Мне кажется, улыбка без сомненья – признак идиотизма. А главное – показатель черствости и бездушия…

Конечно, Довлатов упоминает о песенке «Улыбка» из фильма «Карнавальная ночь». И в Советском Союзе было не все ладно с честностью и уровнем шуток. Довлатов идет дальше. Он пишет о некоем Идлисе – эмигранте, который захотел вернуться в СССР:

А если человек бежал от нас? От нашего эгоизма, черствости и бессердечия?

Я слышу:

– Чего ему не хватало? Работал бы гардом. Или мусорщиком. Магазины полны. Соцобеспечение налажено…

А если человеку плевать на магазины? Равно как и на соцобеспечение? А если ему было тошно среди деляг и эгоистов?

Мало таких среди нас? Осмотритесь, прикиньте…

Говорят, Идлиса спросили:

– Знаете, что ожидает вас на родине?

– Знаю, – сказал Идлис, – я отсижу…

Человек предпочитает тюрьму – нашему обществу. По-моему, тут есть над чем задуматься…