Дождь

- И мы все же можем летать, - сказал Томохиро печальным тоном. Он думал, что сможет летать на драконе, но все закончилось плохо. Теперь же мы плыли над землей, покачиваясь на канате.

- Зато этот вид транспорта не пытается тебя съесть, - сказала я. – Хотя он шатается.

- Кабинки ходят уже пятьдесят лет, - сказал Томо, его глаза сияли. – Но она может упасть, и мы погибнем.

- Тогда тебе лучше отрастить перья.

Он заправил челку за уши, но пряди держались там лишь пару секунд, после чего упали ему на глаза. Я знала, что он притворялся, словно вокруг не было туристов.

Из кабинки нас вынесла толпа, они направлялись к ступенькам, казалось, что их сотни. Они начинались от платформы, и я вскрикнула, увидев, что стоит на вершине.

Это было похоже на вход в древний храм, ворота насыщенного красного и белого цветов. Крыша изгибалась, как крылья птицы, черная черепица была украшена золотом. Ворота обвивал толстый канат, и на нем раскачивались на ветру кусочки белой ткани.

- Храм Кунозан Тошогу, - сказал Томохиро. – Это только вход.

Мы медленно поднимались по каменным ступеням.

- Храм? Наверное, синтоистский?

- Ага, - сказал Томохиро. – Посвящен самому известному Ками Шизуоки, Токугаве Иэясу.

- Звучит как человеческое имя, а не имя ками, - фыркнула я.

Томохиро остановился и посмотрел на меня.

- Так и есть, - сказал он. – Он построил Замок Шизуоки. А когда умер из-за болезни и мучавших его кошмаров, то его похоронили здесь.

Я застыла.

- Когда? – прошептала я.

- Больше шестисот с чем-то лет, - сказал Томохиро и продолжил подниматься. Я последовала за ним. – Не бойся. Призрак вряд ли остался.

- И думаешь, он правды был…?

- Ками? – Томохиро остановился и перевел дыхание, а потом пошел дальше. – Суди сама. Его похитили во время восстания, когда ему было шесть. Похитители требовали от отца Токугавы, чтобы тот разорвал связи с кланом их врагов, или они убьют его сына. Отец его сказал: «Дерзайте».

Я прижала руку к губам, глаза расширились от ужаса.

- Да, - сказал Томо. – Три года мальчик страдал от рук похитителей, а потом они вдруг повалились замертво. Как и почти все японцы вокруг.

Черт.

- Томо, - сказала я, в горле пересохло. – Откуда ты все это знаешь?

- Я искал ответы, - сказал он. – Я привык быть в кошмарах Тайрой-но Кийомори. А теперь я становлюсь в них Токугавой. Хотел понять, почему.

- Я думала, мы ищем новое уединенное место.

- Так и есть, - сказал Томохиро. – Но это ты захотела сюда пойти, а я тоже ощутил, что мне сюда надо. Словно я должен попасть сюда. Он одержал много побед в свое время. Может, он знает, как управлять чернилами.

Мы добрались до ворот, и я увидела отсюда храм. Он сверкал яркими цветами. Такой храм в Японии я еще не видела. Столбы и фундамент были выкрашены в ярко-красный цвет, но стены были черными и расписанными изображениями собак и птиц. Каждая поверхность была украшена золотом. На нарисованных собаках виднелись синие и белые крапинки, а хвостами и гривами они напоминали львов. Когда-то медные фонари позеленели от времени, они свисали на толстых цепях с крыши. Балки на потолке были разрисованы красными, синими, белыми и зелеными цветами разной формы. Все сверкало, словно было живым.

- Томо, - сказала я, шагнув вперед. У меня перехватило дыхание.

Тут я услышала вскрик, словно из легких вылетел воздух.

Губа нарисованной собаки дернулась, послышался треск дерева, а затем рычание, и сверкнули острые нарисованные зубы.

Я повернулась, а Томохиро рухнул в воротах и ударился головой о камень. Чернила окружали его, словно кровь.

Глава 5

- Томо! – закричала я, подбегая к вратам, где он упал. Чернила мерцали на камне, турист собрались вокруг него. Я рухнула на колени рядом с ним, хватаясь за его плечи. Его глаза были закрыты, он будто не дышал.

За спиной слышался треск древнего дерева, рычала нарисованная собака, но я не могла сейчас думать об этом. Я осторожно трясла за плечи Томохиро, но ничего не происходило.

Над нами в тени врат я слышала странный рев и шепот. Что-то шло не так. Адреналин кипел в венах. Нам нужно убираться отсюда и поскорее.

- Позовите на помощь! – крикнул один из туристов. Несколько уже искали в сумках кейтаи.

- Нет, - крикнула я, и они замерли. Я знала, что сказал бы Томохиро. Не привлекай внимания. Но как помочь? Он был без сознания среди чернил.

Я обхватила его за плечи и попыталась оттащить его от врат на камень, где я смогла бы осмотреть его в свете солнца. Чернила тянулись за нами, словно кровь, пока я тащила его вперед.

Оказавшись вне тени, он судорожно вдохнул, словно тонул и отчаянно глотал воздух.

- Томо! – я убрала пряди волос с его лица. Чернила впитались в его медные пряди, из-за чего они слиплись.

Он открыл глаза и посмотрел на меня. Его зрачки были большими и мерцали черным.

Нет! Он был таким, когда чернила брали верх. Ками пытался его одолеть.

Он хватал ртом воздух и безумно стонал.

- Все хорошо, - говорила я, глаза застилали слезы. – Все хорошо, - руки покрыли чернила, когда я гладила его промокшие волосы.