Дождь

- Спасибо, - сказала я. – Большое спасибо.

Юки улыбнулась.

- Атаримаэ джан, - пропела она. – Конечно, мы поможем. Мы же лучшие друзья, - она подняла перед собой руку и сжала ее в кулак. – Ладно, Тан-кун, вот наша новая цель. Каждый день мы будем помогать Кэти с чтением кандзи, пока она не станет лучше тебя.

Такая дружба на всю жизнь. Словно Юки, Танака и моя жизнь в Японии всегда меня ждали, словно я изначально должна быть здесь. Даже если Томохиро жалел, что я вернулась, я не жалела.

Мне нравилась жизнь здесь. И я готова защитить ее от чернил.

* * *

Мы с Юки остались после уроков вытирать доски. Я опустила тряпку в ведро, выжала воду, и капли стекали по запястьям, пока я вытирала.

- Юки, - сказала я. Мы остались вдвоем и могли поговорить наедине.

- Хмм? – она мыла с другой стороны доски, мы постепенно продвигались к середине.

- Девушки в Японии обычно готовят парням? – я чувствовала себя глупо, но не могла выбросить из головы слова Шиори. Может, отношения с парнем другой культуры всегда так проблематичны.

- Хочешь готовить Юу? – поняла она. – Бьюсь об заклад, ему нравится печенье или рулеты с вареньем. Нет… как-то неправильно звучит. Может, что-то традиционное? – она хлопнула в ладоши. – Вагаши! Японские сладости.

- Я просто интересовалась, - сказала я, склонившись над столом Сузуки. – Что… ожидают японские парни?

Юки нахмурилась, размышляя и покачиваясь с ноги на ногу.

- Что ж… я не думаю, что готовка так важна. Юу ведь умеет готовить, верно? Думаю, главное не задеть его гордость.

- Гордость?

- Ага, - она вцепилась в тряпку. – Гордость очень важна для парней. Что-то глупое, типа: быть выше, чем девушка, быть сильнее, а еще они заботятся об одежде и прическе, ведь хотят выглядеть крутыми, понимаешь?

- Томо просил называть Джуна по фамилии. Это тоже из-за гордости?

Юки вскинула брови.

- Да, плохо получилось. Но он ревнует. И, Кэти, Юу вообще отличается от остальных. Некоторые парни слишком застенчивые, чтобы так долго встречаться с иностранкой. Они начинают переживать из-за своего английского, начинают думать, что им нужна жена, что будет сидеть дома. И это сбивает иностранцев с толку, а японцы не знают, что им ожидать.

Ее слова во многом совпадали со словами Шиори. Если долго встречаться, у нас возникнут проблемы.

Юки заметила мою реакцию и похлопала по плечу.

- Не бойся. Вы с Юу необычные. Я это вижу. Просто живи настоящим, и все будет хорошо. Парни ведь не одинаковые, нэ?

- Спасибо, Юки.

Она улыбнулась.

- Просто будь сильной, как я. А если парни не могут с этим смириться, то это их проблемы, - конечно, она была права. Здесь даже думать не нужно было. Хотя слова Шиори все еще звенели в голове. Мы с Томо потеряли мам, а еще чернила связывали нас. Я думала, что он понимает меня как никто другой, но могло оказаться и так, что мы толком не знали друг друга.

Я оттолкнула эту мысль. Нужно сосредоточиться на том, что случилось в храме Токугава. Я должна понять, почему так получилось, а потому мне нужен был тот, кто знает больше, чем я и Томо.

Попрощавшись с Юки, я направилась к школе Катаку. Я не говорила Джуну, что приду, но надеялась, что у него осталось то же расписание дополнительных занятий, что и у меня. И если я была сегодня свободна, то и он мог.

Я не стала срезать дорогу через парк Сунпу. Идти там, где могли быть Ками, было страшно, я вспомнила их черные силуэты. Вместо этого я пошла по улице вдоль парка Сунпу, откуда был виден ров, в котором скользили темные кои. Школа Джуна – Такахаши – была восточнее моей, но я сверилась по карте, что иду правильно. Помог и поток учеников в зелено-синей форме.

Я замедлилась, поравнявшись с железными воротами школы.

- Вот это да, - сказала я. Здание школы было семиэтажным, куда выше, чем деревья во дворе. Школа была богатой, сомнений не возникало. Сунтаба, конечно, тоже не бедствовала, но эта школа впечатляла куда больше. Границы школы окружала толстая стена, возле ворот висела металлическая табличка с белой надписью.

«Что ж, Кэти. Посмотрим, что ты выучила, - подумала я. Там должно быть написано Катаку, но я не хотела так это оставлять. Последние два кандзи я знала еще по урокам японского в Олбани, на которые я ходила после смерти мамы. Они обозначали школу. – Уже что-то», - вот только первые четыре я прочитать не могла.

Черт! Почему я все еще не могу с этим справиться? Это сбивало с толку.

Мимо прошла девушка в синем пиджаке. Она увидела, что я смотрю на табличку, и остановилась.

- Нужна помощь? – спросила она на английском.

Я минуту смотрела на нее. Было так странно слышать английский, я повторяла мысленно знакомые звуки. Как же быстро можно забыть, кем ты был!

- Я ищу школу Катаку, - ответила я по-английски. – Но у меня проблемы с кандзи.

Девушка улыбнулась.

- Это Катаку, - сказала она, коснувшись выпуклых символов на табличке. – Катаба Куто Гаккоу. Или сокращенно – Катаку.