Дождь в полынной пустоши. Книга 2 (СИ)

- Скорее вызывает некоторое недоумение. Когда в Унгрии объявляли поход, каждый считал святым долгом встать под королевский стяг. И никого не оскорбляло приспустить свой вымпел с гербом. Унгрийцы по крови люди короны, а уж потом все остальное. Пфальцы, ландграфы, маркграфы, бароны и шатилены. В Эгле такого нет.

Колин умышленно не объявил, какой именно короны. Большой, наследной или малой. Чьей же он стороны применительно к Эглю? Короля, инфанта или гранды? Это на случай, если Бюккюс все-таки не из королевского, лупанария Золотое Подворье.

- И поэтому ты приглашен в Крак? — подгадала поддеть Эция.

Чем отбрешешься? - так и светилось на морщинистом челе умной старухи.

Среди нескончаемых наставлений тринитария прозвучало и такое.

- Помни, первое место, где тебя захотят прикончить, не подворотня и не темная улица, а застолье. Одно неправильное движение ложкой или вилкой, а тем более языком и ты труп. Не буквально, но и с этим не затянут.

Пьяница, в который раз оказался прав. Должно от этого Колину до сердечной истомы, восхотелось швырнуть хлебную корку в тарелку неуживчивой старухи. Бросок, шлепок, брызги, ошеломленный взгляд — сбить с Бюккюс желание грызться, возвышать себя над остальными. Короче, ссадить с потолка под стол!

- Саин приглашен к инфанту? — повернула Лаурэ нос к гранде.

Сатеник следовало без промедлений, хоть как-то, отреагировать на неудобный вопрос. Но она изучала огромную вазу с фруктами, погруженная в посторонние для застолья мысли. Она не витала в облаках среди воздушных замков, все достаточно приземлено и неприглядно. Ананас с жухлой метелкой листьев на макушке будил нездоровые фантазии. Ей виделись на щетинистом плоде глаза, нос, перекошенный рот с гнилыми зубами. Мерзко ей не было, а хотелось рассмотреть поближе, коснуться холодных губ, пощекотать в ноздрях.

- В Крак? Зачем? - расхрабрились спросить Гаус и Лоу. Сегодня они как братья-близнецы. Не видеть бы ни того ни другого. Но такого счастья унгрийцу от них ждать, не дождаться.

Взгляд Эции пытлив и остр. Его чувствуешь направленным в сердце стилетом. У Лаурэ мягче. Сродни шелковой веревке, обвивающей шею. Под кадык. Мастерство, как и знания, приходит с годами.

- Саин Даан действовал своей волей, - объяснил Колин непримечательное событие и свою непричастность к нему. - Мой оммаж баронессе Аранко на тот момент, не аннулировали, и она изъявила согласие на мое присутствие в Краке. Маленькая хитрунья мечтает попасть на Рождественские Катания. Свести близкое знакомство с персоной королевской крови, пришлось бы кстати. Похлопотать с приглашением. Со стороны эсм Сатеник, по поводу моего нахождения у её брата, никаких возражений не последовало.

Ловко! Ловко! — восторгалась Лаурэ басней унгрийца.

Бред! Сати и инфант! Это даже не кошка с собакой. - мелькает на лице Эции.

Все кто есть за столом, включая ангелочков на чайных чашках и плошках с вареньем и мармеладом, устремили пытливые взоры на бледную гранду. Что скажет она?

- Мы обговорили это с саином Поллаком, - ответила Сатеник, избегая каких-либо деталей обсуждения, чем заслужила недовольство сестриц Бюккюс.

- Не связан ли твой визит с поединком с Габором аф Гусмаром? — подогрела Лаурэ любопытство стола. Безнаказанно портить кровь солеру, а тем более инфанту, еще никому не удавалось. А гранде, эдакий скользкий намек — с твоим браком с альбиносом еще не все очевидно.

- Не думаю, - бравирует унгриец на показ.

Он схлопотал бы тысячу пощечин от Лаурэ за наглое вранье и еще больше от Эции, за невозмутимую при этом рожу.

- Для того кто одолел мэтра Жюдо, — льет яд младшая Бюккюс. — Роскошь думать.

- Так оно и есть! — охотно согласился с ней Колин.

Сукин сын! - возмущена Лаурэ нахальством унгрийца, угадывая, мальчик собрался воевать.

- Мы наслышаны о ваших дарованиях, - скрипит Эция. — Но по всему, скромность среди них отсутствует.

- Зачем ему скромничать? Вся столица поражена недугом подражать унгрийскому. Базар стал тимче, рубашка — содрэ, кошель — соррэ, п*зда — оурат, -- выдала Лаурэ не смущаясь ни эсм-рыцаря, ни гранды, ни всех остальных. Кто они, ей смущаться? - Зои, наша племянница, теперь каждое утро требует на завтрак бэланкет и бограхани, зовет меня аммэ, таскает хусбант и пазиб. Унгрийские диковинки востребованы. А Торис, племянник, желает учителя меча непременно из Эсбро. Другие ему, видите ли, не подойдут! — не явный намек вызвал нешуточное оживление. У тех, кто его расслышал.

Мэтр фехтинга? Мелковато для барона. А для бедного унгрийца? - сомневался, но не отказывался Колин от своеобразно поданного предложения.

- Что еще благословенная Унгрия привнесла значимого в размеренную столичную жизнь? — захотелось ему получить более заманчивое предложение.

- Зрелище, как кастрируют жеребцов, - ответ Эции.

- Не состязания менестрелей в изящной словесности, но некоторым забавно, - согласился Колин с Бюккюс. От него не ожидали открытой насмешки. Никаких насмешек не ожидали!

Сукин сын! - запоздало согласилась Эция с сестрой, уже наградившей унгрийца подобным эпитетом. Но злости вложено больше.