Дождь в полынной пустоши. Книга 2 (СИ)

- Да или нет. Все что я от вас добиваюсь, - обломал унгриец марешаля спорить о проявлении высшего человеческого в низменных вопросах войны.

Бери пример со шлюх. Лишнего не ломаются. С клиентом доброжелательны и улыбчивы, - готов ободрить Колин. Но не ободрил. Правда, она обидна. А людей обижать, эсм Арлем не велит.

У Хьюба аф Ассам свои думки, болючие и неотвязные. Такие как он неудачники, не нужны ни своей семье, ни королю, ни кому-либо еще. Единственный шанс выжить, держаться сообща. Не чувствовать себя на помойке. Или не признавать, что давно уже вышвырнут туда. Богу божье, кесарю кесарево, а им соответственно…. Выбраться самостоятельно не получится. У тех, кого он хорошо знал, не получилось. Ни у одного. С чего ему сподобиться? Один за всех, все за одного и все вместе…. Кто вперед к трудному счастью под именем Война. Верный и испытанный способ прогнать сквозь сито смерти людское сомнище, отбраковать счастливчиков. Слишком мал шанс оказаться в их числе. Но все-таки он есть. Остается как-то попасть на Всполье. Солеры обещали Моффету наемников. А наемникам нужны деньги и не нужны земля. Что с ней и на ней будут делать, убойщики? Ничего! Но земля у них будет. Пашни, луга, леса, долины, поймы, скалы, пустыри, солончаки, за что многие готовы сложить головы. Сейчас ему предлагают работу. Скорей всего дурно пахнущую. И заплатят. Чтобы не слишком принюхивался. Для него лично, дело совсем не в деньгах. Ему нужно на Всполье! Пусть и баронским ландскнехтом.

- Почему именно тридцать?

- Хирлоф скромный феод. Одна баннероль воинов и не более. Вот я и подумываю набрать проверенных людей. Прямо сейчас, таких нет. Но к весне соберу.

Теперь понятно, - принял объяснения Кусака, накатившее отчаяние отмело последние сомнения и колебания.

- Условия просты. Мои приказы, мои деньги. Ваши кровь и мечи. Ничего лишнего, но и ничего сверхъестественного, - убеждал Колин осторожного чулочника, но очень надеялся, его хорошо слышит Готье. И Боссуэлл.

- Договорились, - согласился Хьюб, заслужив одобрение приятелей.

Они и на одну Бюккюс не тянули, - порадовался Колин достигнутому успеху. - Вот уж где лихо!

7. День Святого Варуха (6 октября)

,….Говорящий ложь и говорящий правду, одинаково преследуют свои цели.

Притворяясь все еще спящей и сдерживая дыхание не выдать себя, Лисэль подглядывала сквозь прикрытые веки. В комнате хаос и беспорядок. Привычный уклад изменился в одночасье, будто по спальне пронесся неудержимый ураган. Портьера сорвана, кажется, она в ней изображала Королеву Дикой Охоты. Сорочка нежнейшего шелка распущена лентами и обильно окрашена девственной кровью гранатового соуса. Чулки тонкого кружева и легчайшего атласа, спутаны (место незабываемого пленения) в изголовье кровати. В середине стола, в заливном, бархатный башмачок, подняв парус алых роз, налетел на риф торта с кремовыми башнями. Водопад из перевернутого кувшина полностью иссяк. Переполненное озеро плоской салатницы перетекло на скатерть и пол. Побагровевший лен, задерганный сквозняком, уголком ткани чертал таинственные символы на дубовых половицах. В прогоревшем камине, на черных березовых углях, нанизанное на баллок, скукожилось мясо. Горелый запах не выветрился до сих пор. В кресле и на пуфиках, вперемешку, её и мужская одежда. Пурпуэн накинут на шандал. Свечи мешали нескромным забавам. Темнота стыдливо ослепила подглядывающие окна, сохранить тайну двоих.

Скучную предопределенность вчерашнего вечера удивительно изменил внезапный и неожиданный приход барона Хирлофа. Брошенные ему язвительные шутки и шпильки, отринуты необычайной настойчивостью. Необычайной! Ошеломляющей!

- Что ты себе позволяешь? — возмутилась она тут же сдаться его воле.

Все оковы вдребезги! Все барьеры — прочь! Все запреты — в тартарары! Спешка расстаться с одеждой и желание получить сверх меры. Она долго ждала и хотела этого. С той самой минуты, увидев Колина аф Поллака впервые. Даже шрамы, уродующие лицо, не мешали её нарождающимся чувствам к юнцу. К юнцу? К мужчине! Плохо одетому, дурно воспитанному, лишенному изысканности и утонченности. Дикарю! Ей нравилось так думать. Может ей этого и не хватало. Дикости! Чтобы кто-то пришел и предъявил на нее свои права. Как предъявляет изголодавшийся кобель на суку, отстояв свое право в драке.

Он предъявил…. Полуоргия, полусхватка. Буйство плоти и страсти. Метаться и скулить в нетерпении. Визжать и захлебываться от восторга. Вырываться и уступать, повторить снова и снова. Она! Она, имена любовников которой не вместит книжный лист - и это только мало-мальски чем-то запомнившихся — покорилась ему!

Время распалось на клочья радуг. Плоть - сгусток обнаженных нервов. Любое прикосновение, любой выдох обострял животную ненасытность. До предела, до крайности, до выпадения из реальности….