Дожди направляет ветер (СИ)

- Не сдохну, – Рейн отмахнулся и допил Мартини, потом потушил окурок в стакане.

- Верю, – Раф выпустил в потолок струю сизого дыма и стряхнул пепел на пол.

Рейн взял у него бутылку, выпил пару глотков прямо из горлышка, потом все же сдался и лег на край кровати, подперев голову рукой и придвинув к себе пепельницу.

Раф отодвинулся, освобождая место, и уперся спиной в стену, небрежно поставив ногу на подушку.

«Сыграем в «кто круче», да? Было время, мы с Кейси тоже пушили друг перед другом перья – так что я поднаторел в этой науке. Ты, видимо, таким как уебок-Трэвис каждый день доказывал, что у тебя хребет из титана? Я потом тебе расскажу, что не в матюках и понтах дело, и силу можно показать одним только взглядом и даже просто вежливым словом. Потом. А сейчас давай, удиви меня еще чем-то, кроме того, что ты пьешь, куришь и материшься. Что в тебе еще от отца, кроме глаз и привычки отвечать за других?»

Раф дернул уголком губ, скрывая теплую улыбку, которой сейчас было совершенно не место на его хмуром серьезном лице, прицелился и щелчком отправил окурок в мусорное ведро, стоявшее под столом.

Рейн проследил его жест, высокомерно дернул бровью и повторил.

Раф придвинул к себе ведро ногой и залил его Мартини, потом протянул бутылку Рейну, уже не предлагая налить в стакан.

- Ты Трэвиса правда отмудохал? – после минутного молчания спросил Рейн. – Или только для этой дурехи сказал, чтобы драмы добавить?

Раф хмыкнул, достал мобильник и полистал фотографии.

Вообще-то он сделал фото для Эдит, но вот же ж – пригодилось.

Передав телефон Рейну, он криво улыбнулся и отпил глоток из бутылки.

Раф наблюдал, как Рейн всматривается в фото, брезгливо кривит губы и едва заметно оттаивает, возвращая аппарат обратно.

– Позвонить не хочешь? – Раф оставил мобильник на кровати.

Рейн вздохнул и помотал головой.

- У ба нет телефона, – признался он. – Я хотел купить ей не один раз, но она отказалась. Говорит, что в этих коробочках живут бесы.

Раф хмыкнул.

- Наш отец про бесов ни разу не говорил, но нормально пользоваться мобильником так и не научился.

Рейн опустил голову на руки и посмотрел мимо Рафа.

- Почему ты мне помог? Бегущий Орел говорил, что Иктоми злые, но мне будут помогать всегда, потому что я один из них. Но я не дурак – я не похож на вас.

Раф вздохнул и уперся затылком в стену.

Он не мастер был разговаривать такие разговоры, но чувствовал, что тащить сейчас Рейна к Лео не стоит – надо дать парню успокоиться, как-то хоть что-то выплеснуть из себя из того, что он внутри накопил, а потом уже можно и знакомить.

Лео поймет что угодно – он мудрый.

Рейн не поймет ничего, пока не выльет изнутри черноту своих обид и боли.

Раф чуял их, но не знал, как достать.

- Мы не духи, – он повертел в пальцах стакан, задумчиво всматриваясь в его содержимое. – Мы – мутанты. Уроды, созданные людьми по недосмотру природы. А ты… ты наполовину человек, наполовину мутант, поэтому не похож на людей.

- На вас – тоже, – Рейн вздохнул и задумчиво потер заклеенное пластырем плечо. – Ба всегда говорила, что главное не внешнее сходство, а то любят тебя или нет.

- Она права, – Раф согласно кивнул. – Никто из моих братьев не похож на нашего отца.

Рейн уткнулся лицом в ладони, потом выловил еще одну сигарету и закурил, глядя в стенку.

- Я не мог поступить иначе, – Раф внимательно наблюдал за ним из-под полуопущенных век. – Ты сын Лео – часть нашей семьи…

- Да кому на хер такая часть сдалась! – Рейн неожиданно зло вскинулся, сверкнув глазами. – Мало, что урод, так еще и подстилка Сэмовой шестерки и кучки охранников! Хорошо, ба не знает – ей было бы стыдно.

Раф дернул бровью.

- Если ей за что и стыдно, так это за то, что ты сомневаешься в ее чувствах к тебе. Рейн, какая разница, что с кем случилось? Тебя парит, что будут думать другие? Те другие, которые хоть что-то знали – мертвы. Если кто-то остался, так это я закончу очень быстро – не успеют языком потрепать. И не уверен, что захотят, обнаружив Трэвиса. Тебе хреново от того, что с тобой сделали? Ну, так нажрись, выкричи это все, выброси и забудь. Это – было, парень. Оно никуда уже не денется. Ты можешь жить дальше, можешь спустить себя в унитаз или до конца дней думать, что ты теперь какой-то отщепенец. Ты можешь даже повеситься, но изменить случившегося ты уже не можешь.

Рейн взял у него бутылку и сделал несколько больших глотков.

- Да я-то в курсе, что никуда оно не денется. Догадался, знаешь ли. Ты вот скажи мне лучше, если ты такой умный – оно того стоило? Эта дура того стоила? Вот на кой хер совершать хорошие поступки, когда тебя потом за них с дерьмом мешают? Ты Иктоми, ты дух, значит, знаешь ответы на все вопросы. Скажи мне – что я такого дерьмового этому миру сделал, что родился настолько уродливым, и меня родители выбросили, как мусор? Чем я заслужил, что из меня лабораторного кролика сделали и добили бы, если б не ба. Почему всю жизнь мне приходилось думать, что мы будем жрать и где это взять? Что я такого сделал, что даже то единственное хорошее, что я решил сделать в жизни, вылилось в такое дерьмо?!