Дождись меня в нашем саду

– Угу, – кивнул Станчик. – Вот и пытаюсь понять, в чём тут выгода и чья. Есть у меня подозрение, что Инглайву плевать на золото, он добивается каких-то своих целей, потому что прибыл он уж слишком неожиданно. Я предполагаю, что в Ниенскансе даже не знают о его приезде, как не знают и о Дервеге.

– Дервеге?

– Новый торговый союз. Не забивай голову. Это уже слишком для тебя. Пошли, расскажешь мне, кто такой этот Инглайв и за что его хочет убить Велга Буривой. Всегда крайне важно знать, кто кого и почему убил, когда дело касается знати. Ты, например, знал, что ратиславский князь Вячеслав убил жену своего брата и преследовал всех его детей, чтобы взойти на престол?

– Зачем мне это знать? – хмыкнул Белый.

Если ему за это не заплатили, значит, убийство его не касалось.

– Затем, что где-то по свету бродят выжившие дети бывшего ратиславского князя и мечтают отомстить князю нынешнему. Такие вещи очень важны.

– Плевать.

– Тебе плевать, а вот Велге Буривой, очевидно, не плевать. Пошли. Расскажешь, за что она так возненавидела посла из Ниенсканса.

* * *

– Ваше величество! – Шаги звонко разносились по каменным залам, отражаясь от холодных серых стен.

Тёмный пурпур королевского одеяния исчез за углом, точно хвост дикого зверя, ушедшего от охотника.

Велга сделала ещё несколько шагов и остановилась в растерянности посреди тесного прохода. Свет из узких окошек освещал клубы поднявшейся пыли и бросал блики на новое платье из рыжевато-золотой ткани, что приехало в длинном обозе из Старгорода. Каждый день в столицу прибывали всё новые повозки с подарками и угощениями с правого берега. Твердов готовился к свадьбе. А сама столица, судя по всему, не вложила ни медяка. Всё оплатил из кармана старгородцев или из собственного князь Матеуш.

И между тем королева Венцеслава избегала невесту брата, точно прокажённую. На службах в храме, где Велга занимала почётное место позади королевы, та даже ни разу не взглянула на неё.

И как бы ни хотелось так думать, вряд ли Венцеслава просто испугалась невестки. Она избегала её, но причина… причина должна быть другая.

– Господица, – пискнула позади Полепа, – нужно спешить.

– А королева? – Велга перевела взгляд с поворота, за которым скрылась Венцеслава, на холопку и обратно. Там, в темноте, куда ушла королева, словно эхом ещё отзывался её шаг. – Разве ей тоже не нужно спешить?

– Князь сказал…

– Я знаю, что сказал князь, – перебила, едва сдерживая раздражение в голосе, Велга. – Но смысл торопиться в храм, если королева явно пока что остаётся в замке? Никто не начнёт обряд без неё…

– Князь сказал, – заканючила Полепа.

– Помню.

Мишка у её ног прижал уши, почуяв гнев в голосе хозяйки.

– Мишка, пошли, – позвала Полепа.

– Куда ты его?

– Отведу в покои. Собаке в храме не место…

– Нет. – Велга присела и придержала щенка за шею, хотя он и так оставался у её ног. – Он пойдёт со мной.

– Но в храме…

– Князь любит животных, – ехидно произнесла Велга. – Он поддержит моё решение.

Не оглядываясь больше на холопку, она поспешила к лестнице, задержалась у крайнего окна, что освещало верхние ступени. Во дворе было людно. Весь замок гудел, готовясь к пиру. Да что замок – весь Твердов готовился праздновать свадьбу Велги. Но если прежде все знатные гости, подарки, приготовления пробудили бы в груди горделивое чувство собственной важности, то теперь в душе росло одно лишь беспокойство.

Во дворе собирались скренорцы. Они выглядели нарядно, вели себя шумно, но Хотьжер доложил ещё с утра, что ночью их ладьи отчалили от городской пристани. И раз люди Арна не кинулись в погоню, значит, их не ограбили. Значит, что-то должно было случиться. Велга не сомневалась, что это случится в день её свадьбы.

И ещё Белый Ворон. Она не видела его со дня пира в честь помолвки. Прошло уже несколько дней. Что королева, что Инглайв были до сих пор живы. Впрочем, несмотря на желание Велги увидеть их мёртвыми, она понимала, что это к лучшему. Если в королевском замке случится убийство, свадьбу перенесут.

А если убьют королеву…

Как Белый собирался всё обыграть? Так же по-мясницки грубо, как это случилось во дворце Буривоев, когда трещали кости и лилась кровь? Или на этот раз ему хватит хитрости, чтобы сделать это красиво?

Велга тысячу раз представляла себе смерть королевы, и каждый раз это было по-разному. Она видела, как каменная статуя в храме Золотого рассвета падала Венцеславе на голову прямо во время свадебной церемонии и как кровь из головы королевы летела алыми каплями прямо на подол Велги. Она видела, как во время праздничного пира вино в кубке касалось губ Венцеславы и та падала замертво прямо на стол, а серебряный венец спадал с её белых кос.

И клинок в сердце, и свёрнутая при падении с лестницы шея, и…

– Господица. – Её мысли прервал голос Полепы.

– Что?

– Если хочешь помолиться…

Её слова укололи Велгу куда сильнее, чем она ожидала.

Она не молилась уже давно. Ей приходилось посещать службу дважды в день, но молиться, обращаться к Создателю… нет, душа её молчала и отказывалась говорить. Душа, сердце, всё её существо жаждало только одного – мести.