Дождись меня

Сообразив, что делает, она воскликнула:

– О, ради бога! Да что это со мной творится!

Если быть честной с собой, лучше признать, что письмо, отправленное его любимой, проникло в душу. Трудно не думать об этом. Слова так нежны, полны любви. Как можно не очароваться ими? Особенно когда собственный любовный опыт едва не вырвал сердце из груди, после того как жених дождался дня свадьбы, чтобы показать, что совсем ее не любит, более того, предпочитает другую.

Жестокое событие произошло больше года назад, но боль не утихала, воспоминания ранили ее, заставая врасплох. Ясно одно, она никогда больше не обнажит перед мужчиной свое сердце. Воздвигнет такие барьеры, через которые не проникнет никто, выказавший к ней хоть малейший интерес.

Правда, как только Имоджен подумала об этом, воспоминание о губах Сета Броудена, касавшихся ее щеки на прощание, послало по телу предательский жар.

Такой мужчина, как он, ей не по плечу, и бесполезно фантазировать о нем. Правда, не слишком много в мире мужчин, способных любить так же сильно и страстно, столь долго хранить верность погибшей возлюбленной.

Вздохнув и попытавшись отвлечься, она отправилась на кухню за пылесосом, потом принялась убирать квартиру в надежде, что назойливый шум прогонит бессмысленные неустанные мысли. Закончив, Имоджен села в гостиной с чашкой чая и местной газетой, чтобы поискать объявления о продаже котят.

Пусть она не ожидает появления другого мужчины в своей жизни, но ничто не остановит ее от приобретения домашнего любимца и компаньона! Непонятно, почему она не подумала об этом раньше.

Вечером раздался громкий стук в дверь. Имоджен раздраженно нахмурилась. Нажала на «паузу» и неохотно попыталась привести в порядок только что вымытые волосы, после чего пошла взглянуть, у кого хватило наглости помешать ей смотреть кино.

Должно быть, это Роуэн, чудаковатая медсестра, живущая в квартире наверху. Вечно забывает ключи, когда уходит из дома.

Но Имоджен ошибалась. Нарушителем ее уединения оказался не кто иной, как безупречно одетый, чисто выбритый, восхитительно пахнущий и улыбающийся Сет Броуден.

Ошеломленная Имоджен молча воззрилась на него.

Оставив обычные любезности, он небрежно спросил:

– Как давно не работает ваш звонок?

Одернув облегающий черный джемпер с треугольным вырезом, который она носила с джинсами, девушка механически ответила:

– Уже почти две недели. Полагаю, нужно приклеить записку на дверь.

– Если дело не в батарейке, я заставлю вашего хозяина починить его.

Она почувствовала, как сильно краснеет, поскольку он утверждал очевидное. И покраснела еще сильнее, когда ощутила, как вырез тонкого джемпера соскользнул с плеча. Поспешно поправив его, она сказала:

– Это не батарейка. Я проверяла. Позвонила, попросила его прийти и все уладить, но его жена сказала, что он лежит в постели с гриппом.

Сет нахмурился:

– И вы поверили?

– Почему бы нет?

– Просто я успел понять, что вы, себе на беду, чересчур доверчивы. Что вы делаете сегодня вечером? Если ждете гостей, я уйду. Если нет, можно мне войти?

Имоджен тоже уставилась на него. Она с трудом верила, что такой красивый и богатый мужчина, как Сет Броуден, потрудился задать ей этот вопрос.

Заправив шелковистые пряди волос за уши, она пожала плечами:

– У меня не будет гостей. Я всего лишь смотрела телевизор. Заходите, если хотите.

– Хочу.

Он проследовал за ней в гостиную и улыбнулся, увидев застывший кадр на экране телевизора.

– Вам нравятся подобные вещи, верно? То есть костюмные драмы с драками на шпагах и попавшими в беду девицами.

– Нравятся. Это чистый эскапизм. Бегство от реальности. Но иногда неплохо посмотреть.

– Согласен. – Магнетические синие глаза сверкнули. – Иногда нам всем не мешает уйти от реальности. Хотя реальность имеет весьма привлекательные черты, способные отвлечь.

– Какие именно?

– Большинство из них итальянские.

Заинтригованная Имоджен не выдержала:

– В самом деле? Что вам больше всего нравится в Италии?

– Прежде всего искусство, музыка и, конечно, машины.

– Под музыкой вы подразумеваете оперу?

– Да.

– Я тоже люблю оперу. Не разбираю слов, но со мной говорит музыка. Да и как иначе? В ней столько страсти!

Имоджен не хотела делиться с гостем столь личными наблюдениями. Она даже друзьям ничего не говорила о своей любви к опере. Все они были большими поклонниками современной музыки и, возможно, немилосердно издевались бы над ней, узнав, что она часто слушает оперу.

Сет долго молчал, изучая ее с пристрастием ученого, вознамерившегося сделать эпохальное открытие. Выражение лица было определенно зачарованным.

Решив прервать молчание, становившееся решительно неловким, Имоджен нервно пробормотала:

– Не ожидала, что увижу вас так скоро, если увижу вообще. Вы решили приехать по какой-то особой причине?

– Да. Мне на ум пришла одна мысль, которую я хотел бы обсудить с вами. Да, и пригласить вас на обед завтра вечером.

С таким же успехом он мог пригласить ее в НАСА, чтобы вместе лететь на Луну.

Имоджен едва могла думать связно, мешало внезапно заколотившееся сердце. Интересно, о чем это он хочет с ней говорить?