Дозорная ветка. Стихи и переводы

Я жил в лесах на 107-й версте.
И до утра на воле, на пределе
березы на твоем лице шумели!
Под шум берез я думал о тебе.

Под шум берез я думал о тебе.

Я вздрагивал — казалось, что светает.
Какой-то свет блуждает в темноте,
какой-то звук его сопровождает.

Кричали птицы, угасал костер,

а небосвод все ярче разгорался.
Я забывался, слушая простор,
но с именем твоим не расставался.

И от тебя в отчаянной дали

вдруг понял я, когда кричали птицы
и к звездам рвался хриплый крик возницы,
как нам немного надо для любви,

чтоб нас двоих в один и тот же миг

одно живое пламя озарило
и чувство синей вечности пронзило
насквозь, как этот журавлиный крик!..

Старинный вальс

Подул холодный, резкий, яркий
октябрь. И опустели парки.
И сразу обезлюдел пляж.
Теперь весь этот берег наш!
Пустует летняя эстрада —
вся в полумертвых мотыльках,
как будто в нотах и в словах,
вчера забытых впопыхах,
так ей и надо, так и надо!
Как весело сегодня мне —
опять за сценою фанерной
поток веселья эфемерный
околевает в синеве!
Как радостно — костры горят,
и пожирает дым забвенья
пустые жалкие сомненья
и горести, что напрокат.
Отбарабанили, умчали
флейтист, ударник и хохмач,
зато восторги и печали
вернулись! Радуйся и плачь.
И счастлив слух неутонченный,
и полон смысла небосвод,
когда с березы рупор черный
старинный вальс передает.
Опять и музыка и слово
живут единою семьей,
и общий смысл всего живого
в слезах встает перед тобой.

«Тревожно мне в городе Минске…»

Тревожно мне в городе Минске,
как будто живу без прописки
и книгу мечтаю издать…
Тревожно, как будто опять
все заново мне начинать!
А помнишь, как было вначале?
Во тьме паровозы кричали,
на стройке костры полыхали,
гудела всю ночь магистраль.
А мода на грусть и печаль
тебя и меня миновала —
так искренне мы горевали
и так высоко ликовали
в той комнате, с окнами вдаль!

Из юношеских тетрадей

Как старуха солнце воровала