Драгун, на Кавказ!

– Одиноков, Одиноков, он это, точно он, глядите, братцы! – пронёсся ропот по строю. Из здания управы вышел в окружении нескольких офицеров знакомый уже многим здесь стоящим капитан. – А чего же он тут делал? Его солдаты ведь в кремле, в полковы́х казармах живут.

– Да кто же это рекрутов и одних в дальнюю-то дорогу отправит? – иронично улыбаясь, произнёс ефрейтор. – Как-никак, а ведь более трёх сотен вёрст по калмыцким степям им до Кизляра идти, потом ещё и вдоль Кавказской линии к Моздокской крепости топать. При таком марше завсегда хорошее охранение надобно. Почитай, кажный месяц чего-нибудь эдакое да случается возле Кавказа. Вот потому-то и собирали здесь все войска воедино. Три месяца никакой сурьёзной отправки от нас к горам не было, все казармы в городе давно уже переполнены. Зато сейчас одним разом тысячи полторы солдат уйдут, и к ним же наше пополнение притулится. Так что можно теперь за них не опасаться, уж на полторы тысячи штыков дураков точно не найдётся кидаться.

Заскрипели, распахиваясь, ворота, и колонна людей, одетых в овчинные полушубки, с серыми суконными ранцами за спинами вышла из депо на улицу.

– Ну вот, теперяча вы тут самые старшие из всех рекрутов у нас, – оглядев ротный строй, проговорил фельдфебель. – Полгода службы уже за спиной, и с завтрашнего дня помимо строевых экзерциций начнёте постигать и прочую воинскую науку.

– Помните, штык для солдата есть самое главное оружие на поле боя! – стоя перед строем, громко поучал учебную роту господин штабс-капитан. – Ружья бьют своей пулей на сто пятьдесят шагов, и пока атакующий пробежит их, обороняющийся успеет сделать лишь один залп, очень редко когда два. И всё в итоге будет решать опять же тот самый, надёжный, остро наточенный штык. Да и вообще, стрельба хороша, когда ты защищаешь свою укреплённую позицию. В атаке же она только лишь сбивает сам темп натиска. Не зря ведь генералиссимус Суворов совсем ещё недавно поучал солдат: «Стреляй редко, да метко; штыком коли крепко. Пуля обмишулится, штык не обмишулится: пуля – дура, штык – молодец!» Всё правильно, ибо со штыком да при хорошем навыке ближнего боя ты любому врагу страшен, хоть пешему, а хоть бы даже и конному. Был бы духом силён и при храбрых, опытных командирах. Так что вот этот самый штыковой навык ближнего боя мы теперь и будем с вами нарабатывать.

– Фельдфебель, – обратился он к старшему ротному унтеру, – проследите, чтобы каждый рекрут сегодня же получил для себя учебное ружьё, и научите всех вести за ним надлежащий уход.

– Ружжо одно, без ремня, учебное, с прикладом и шомполом. Штык один, без чехла, – каптенармус подал обшарпанную, битую фузею рекруту и склонился над столиком. – Гончаров, говоришь? Так, Баловнев, Блинов, Гашников, – бормотал он, ведя пальцем по серому бумажному листу, – Глебов, Гончаров, ага, вот ты где у нас. Здесь свой крестик рисуй, – протянул он обмакнутое в чернила гусиное перо. – Да аккуратно только, где я точку наметил, там и ты его ставь.

Тимофей примерился и вывел короткую подпись с завитком на конце.

– Ого, однако! – тыловой унтер с удивлением покачал головой. – Даже и у меня будет проще. Гляди-ка, письму обучен?

– Да я так, совсем немножко, – ответил с улыбкой рекрут и провёл пальцем по многочисленным зазубринам на гранях штыка. – А ремня для фузеи у вас не будет?

– Не положено! – нахмурившись, ответил каптенармус. – Учебное ружжо без оного идёт. Ремень есть казённое имущество, его на восемь лет полагается при исправной фузее выдавать. А энтой дурынде знаешь уже сколько?

– Неа, – помотал головой Тимофей, – но по виду уж точно не восемь.

– Вона, на казённике, возле замка, вернее того места, где он раньше был, погляди, – кивнул каптенармус.

Гончаров перехватил поудобнее ружьё и чуть выше развороченного механизма от ударного замка нашёл полустёртый оттиск – «Тула 1711».

– Ого, почти что сотня лет этой фузее, – протянул он уважительно, – и ведь до сих пор она служит.

– А чего бы и нет? – пожал плечами пожилой унтер. – И ещё столько же, небось, послужит. Для учебного ружья самое оно. Главное в оружии – это правильный пригляд и уход за ним, ну и, само собой, учёт и надзор со стороны тех начальственных людей, кому это положено. А то ведь оно быстро ржой пойдёт и его на выкидку, на переплавку тогда спишут. Так, в казарме фузею почистишь и смажешь основательно. Отделенный командир, что для этого положено, там тебе выдаст, а у меня с тобой всё. Ладно, давай иди, Гончаров, не задерживай, мне вона ещё сколько выдавать, – кивнул он на лежащие на столе списки. – Следующего там кликни, пусть он только от снега отряхнётся хорошо и тогда уже вовнутрь заходит.

Командир роты взял ружьё у стоящего в первой шеренге рекрута и вышел на самую середину строя.