Драгун, на Кавказ!

Тимофей стоял с обнажённой головой в старинном намоленном храме подле иконы Богородицы и в первый раз в своей жизни совершенно искренне молился. Он был в церквях в своём времени, но совершенно не понимал, для чего это и что ему там нужно. Это была скорее дань новомодной традиции, но уж точно не настоящая, искренняя вера. Здесь всё было по-другому. Люди в этом мире не представляли себя без Бога, для них была абсурдна сама жизнь без него, они молились, по-настоящему веря. Для них это было совершенно естественно, не было в них той прерванной нити, как у многих его современников из XXI века.

– Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; Да приидет Царствие Твое; Да будет воля Твоя и на земле, как на небе; Хлеб наш насущный дай нам на сей день; И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь, – шептали губы слова выученной уже «в этом» времени молитвы.

Протирающая чистой тряпицей икону старушка подозвала Тимофея ближе.

– Приложись, солдатик, тебе нужно. Ничего, другие постоят немного, подождут.

Тянущаяся к святыне очередь замерла в ожидании.

– Вот, возьми ещё ладанку, соколик, – и она, перекрестив, вложила небольшой кожаный мешочек в руку Гончарову. – Спаси и помилуй, господи!

Тимоха, шепча слова благодарности, полез в карман и звякнул монетами.

– Сколько я вам должен, бабушка?

– Нисколько, – покачала она головой. – Во славу божию! Пусть Пресвятая Богородица убережёт тебя.

– А город-то какой огромный! Домов-то, домов каменных вокруг сколько, ты погляди! А людей всяких какое множество! – болтал без умолку Ленька, топая с другом по улице. – Нее, куда уж там Уфе до Астрахани, а уж про Стерлитамак так я и вовсе не говорю. А когда-то ведь ох и шибко большим мне он казался, огромным, чай, ведь не деревня, а город! А какова же это Москва тогда али сама амператорская столица?

– Да раз в пять, а то и в десять, небось, поболее Астрахани будут, – пожал плечами Тимофей. Наверное, в первый раз за эти последние восемь месяцев у него на душе было светло и легко.

– Ох ты, в деесять! – протянул изумлённо Блохин. – Откуда же это людей-то в неё столько съехалось! Это же сколько им там провианта и дров надобно? Ужасть просто! А на Кавказе-то есть ли вообще города?

– Да вроде есть, – ответил неуверенно Тимофей. – Нуу, с такими как Уфа или Астрахань, они, пожалуй, навряд ли смогут сравняться. Какие там у них названия, сейчас попробую вспомнить… Тбили… вернее, Тифлис, Баку, Ереван, Дербент. Хоть убей, больше не припомню. Да они, небось, невеликие там совсем, может, немногим больше нашего уездного Стерлитамака будут.

– Ну да, конечно же, меньше! Ты чего?! – кивнул уверенно друг. – Откуда же им в тех местах большими-то вообще быть? Там же, говорят, горы ажно до самого неба тянутся. А хорошо ведь, Тимош, согласись, что мы с тобой в церкву зашли? Теперь и у тебя вот ладанка на шее, а мою мне матушка перед самым уходом надела.

– Хорошо, Лёнь, молодец, что посоветовал, – улыбнулся Тимофей. – Ну что, как ранее и договаривались, на базар сразу пойдём? Где-нибудь прямо там и пообедаем?

– Да-да, конечно, на базар, – согласно закивал друг. – Ребяткам гостинцы обещали прикупить, да и так, там говорят, много на что можно посмотреть. Только это, наградные от князя не тратим, можа, потом для серьёзного пригодятся. Вот от депо, что нам дали, всё на то и прикупим.

Главный астраханский базар, или, как его тут называли, Исады, поражал своим размахом. На огромной территории торговали, покупали, ругались, рядились, мирились и просто глазели, как Лёнька с Тимофеем, тысячи людей самых разных национальностей. Больше всего тут на продажу было выставлено рыбы, самой разной, от мелкой, с палец, уклейки до огромных сомов и осетровых туш.

– Покупай балык, солдат! – кричал смуглый кудрявый продавец. – Балык царский, из спины белуги взят! Жир с пальцев будет капать! Ты только погляди на него! С пивом и с водкой самое хорошо!

– Пошлии, – оттягивал Лёньку Гончаров. – Если солёного поешь, то потом пить будет жуть как хотеться. Или тебе и правда балычка под водочку нужно?

– Не-не, ты чего это говоришь, Тимох! – воскликнул друг. – Я уж, небось, не враг себе! Фельдфебель же строго-настрого всех предупредил, что он лично до смерти забьёт кажного, ежели только запах хмельного от него учует! Пошли!

На длинных дощатых прилавках, навалом в телегах и даже просто на земле лежала свежепойманная, вяленая, сушёная, копчёная рыба. Её было здесь просто море!

Зашли на одёжные ряды, потолкались в гончарном и в обувном. Полюбовались на разложенные цветастые ковры из далёких южных стран.

– Гляди, какие люди, сарацины или арапы, что ли? – аж открыв от изумления рот, смотрел на иноземных торговцев паренёк. – Они ведь все чёрные, Тимка! Ну прямо как в саже печной обмазались! А зверюги-то у них какие! Ой-ёй! Это кто же такие стоят?