Драгун, на Кавказ!

– Верблюды, – ответил Тимофей. – Сиречь южная домашняя скотина. Корабли пустыни – их ещё называют, потому что по жаркой пустыне на них можно путешествовать. К Астрахани-то до южных стран ближе всего будут. Видать, с караваном торговцев они сюда и пришли.

На фруктовых и овощных рядах большого изобилия не было, лежали, правда, свежая зелень, много орехов и сушеных фруктов. Не сезон для овощей. Продавали прямо из бочек солёные огурцы и даже арбузы.

– Смотри, девки, девки какие впереди! – Лёнька толкнул Тимофея локтём в бок. – Ах и хороши!

Две наряженные в праздничное, разрумянившиеся молодки обернулись на его крик и прыснули в кулачки.

– Красавицы, а как вас зовут?! – натирая ладонью металлические пуговицы мундира, Блохин игриво подмигнул чернобровой. – Меня Леонидом кличут, как гречанского царя, а это вот Тимоха!

– Не по тебе товар, жених! – из толпы вынырнула здоровенная баба и, уперев руки в бока, грозно посмотрела на Лёньку. – Иди дальше, куды шёл, солдатик, и на чужой каравай свой рот не разевай!

– Да я, может, с сурьёзными намерениями, мамаш! – протянул обиженно друг. – Я, можно сказать, от самого чистого сердца и с почтением.

– Знаю я такие сурьёзные намеренья! – повысила голос «мамаша». – Голь перекатная, казённая! Солдат что муха: где щель, там и постель, а где забор, там и двор! Где привал, там и изба, а своей всё одно нету! Иди лучше подобру-поздорову, а то сейчас братьёв крикну, они вам мигом рёбра и зубы пересчитают! И вы вперёд, дуры, ступайте! – махнула она руками девицам. – Чего тут стоите, лыбитесь! Вот я батюшке-то всё расскажу!

– Пошли отсюда, Лёнька, – Тимофей потянул друга за рукав. – Пойдём, да пойдём же, видишь, нам здесь не рады! Пошли лучше подарки ребятам выберем и сами в харчевне поедим.

Лёнька обиженно вздохнул и, ни слова не говоря, потопал по боковому ряду вслед за Гончаровым, прочь от грозной охранницы и двух прелестниц.

Для гостинцев после обсуждения решили прикупить сладости.

– Не рыбу же в депо тащить, – резонно заявил Лёнька. – А вот сладенькому ребята будут шибко рады.

После долгих смотрин выбрали лавку с длинным столом, заваленным всякими диковинами.

– Точно, вот тут и надо брать, у купца вона какой глаз добрый, – глубокомысленно пробормотал Блохин и пошёл торговаться.

В результате минут через пятнадцать жарких дебатов о достоинствах и недостатках выставленного товара рекруты уходили с объёмным холщовым мешком сушёных фруктов, с косичками из вяленой дыни и горшочком нардека, варёного, похожего по виду на мёд, сгущённого арбузного сока. А торговец оставался с барышом в двенадцать копеек.

– Лучше бы финики вместо нардека взяли, – проворчал Тимофей. – Вот оно нам нужно было, из-за этого горшка переплачивать?

– На финики скидка малая, а вот горшок в хозяйстве завсегда нам пригодится, – резонно заявил практичный Лёнька. – Видал, какой он удобственный? Более ввысь, чем вширь вытянут. Такой в самый раз и в ранец будет убрать, удобно, и топорщиться в нём не станет. Будем потом в нём баранье сало для смазки сапог хранить, помнишь, как в Уфимском депо унтер нам про это рассказывал? Надо бы его, кстати, прикупить, а то вон обувка уже скукожилась вся от дегтя.

Потолкавшись ещё немного по рядам, ребята нашли харчевню, куда заходили местные торговцы.

– И нам туда нужно, – кивнул на распахнутую дверь Лёнька. – Местные деньгу в плохое место ни за что не понесут. Уж они-то знают, где лучше столоваться.

В полутёмном помещении подле массивных столов стояли широкие лавки. Друзья выбрали свободные, уселись, и к ним тотчас подошёл человек из прислуги.

– Служивые, вы пообедать али водочки попить? – обратился он к парням. – У нас здесь к солдатам особенный почёт и уважение, хозяин завсегда их стопочкой от доброго сердца угощает.

– Нее, не положено нам, – покачал головой Лёнька. – У нас шибко строго за этим делом смотрят.

Прислужник оглядел их внимательно и понятливо кивнул.

– Рекрутские, стало быть, вы, ну-ну, тогда, конечно, понимание имеем. И с деньгами у вас, небось, совсем туго? Вы, если что, ребятки, извиняйте, но тут ведь за так не кормят.

– Да есть у нас деньги, – насупился Блохин. – Что уж мы на попрошаек, что ли, похожи? Так-то мы есть слуги государевы, и сами за себя вполне даже можем рассчитаться! – Он вынул общую кассу из кармана. – Целых шестнадцать копеек при себе имеем! Воо! – И разжав ладонь, показал серебряную и медные монеты.

– Вы бы покормили нас на своё усмотрение, – вмешался в разговор Тимофей. – Чтобы и нам по деньгам уложиться, и чтобы вкусно было. А то мы уже скоро год как на казённом провианте сидим. Друг вон совсем от домашнего отвык, одичал даже. Да и я бы хотел у вас местного вкусного отведать. Астрахань ведь всегда славилась богатым столом на Руси. А вы уж, небось, как никто другой это понимаете.