Драгун, на Кавказ!

Куда уж там целиться! Невысокая мушка, напаянная на последнее ложевое кольцо, прыгала как сумасшедшая и всё никак не укладывалась на неудобную хвостовую прорезь в казённике.

– Огонь!

Грохот выстрелов справа и слева ударил по ушам. Так и не прицелившись как следует, Тимофей резко выжал пальцем спусковой крючок. Курок ударил по огниву, высекая искры, на полке замка вспыхнуло пламя, и с приличной задержкой бахнул выстрел. Толчок приклада был весьма болезненным. Клубы серого, плотного дыма относило в сторону лёгким ветерком.

– Заряжай! – последовала новая команда. – Патрон скуси!

Рекруты вытаскивали из патронных сум бумажные цилиндрики и скусывали с них кончики. Второй залп шеренга произвела более собранно, Тимоха даже попытался прицелиться, но уверенности, что он попал, у него не было.

– Ружья на плечо! – скомандовал командир роты. – К мишеням марш!

– Мимо, мимо, мимо! – отрывисто бросал он, проходя мимо щитов. – Ух ты! – остановился он возле одного. – Кто таков? – спросил он у стоящего напротив невысокого паренька.

– Рекрут Коньков, ваше благородие! – выкрикнул тот, вытянувшись по стойке смирно.

– Похвально, Коньков, – покачал головой капитан. – Эдак ты с первого раза обе пули в мишень положил. Одна вон снизу, а вторая так и вообще чуть ли не в самой середине. Неужто доводилось ранее стрелять?

– Так точно, ваше благородие! – подтвердил тот. – Батюшка мой из тех охотников, что для Саткинских господ в горах дичь бьют. Ну и меня тоже к такому промыслу приучал. У нас на Урале зверь есть ещё пока, не всего его заводские-то распугали.

– Ну-ну, молодец, – оборвал его рассказ штабс-капитан. – В егеря тебе самая дорога, Коньков. Ростом мал да вёрток, не из робкого десятка ты, как я погляжу, и в стрельбе весьма ловкий. Когда в Моздоке будут спрашивать про умения, то говори смело, что охотник. Егеря таких шибко любят. Учитесь, дурни, – показал он шеренге рекрутов на стрелка. – Ни одной пулей не промазал, а вы все в белый свет свои выпустили.

Господа офицеры остались на берегу реки, где им расстелили большой полог и выставили рядом корзины со снедью, а рота старших рекрутов потопала в сторону предместий. До города было пять вёрст, фельдфебель со старшими унтерами отстал, и пожилой ефрейтор позволил идти свободно.

– Нашагаетесь ещё совсем скоро по горам, – кхекнул он, подкручивая седой ус. – Бывали мы там под командой их сиятельства графа Зубова. Там – это вам не тут, ребятки, там ведь кажная верста словно бы две, а то, может, и три равнинные будет. Иной раз на долгом подъеме воздух полным ртом хватаешь, а всё никак им не надышишься. Потому как горы это! Кавказ!

По реке подошёл караван из нескольких барж, и в Астраханском депо сразу же стало тесно. Нары составили вместе, и теперь в казармах было не протолкнуться.

– Ничего, потерпите эту недельку, зато в поход как на праздник пойдёте, – успокоил рекрутов фельдфебель Онисимов.

Как это водится, когда состыковываются несколько больших мужских коллективов, сразу же вспыхнули ссоры, а вечерами даже и драки. Как ни старалось начальство, а за всем сразу уследить было попросту невозможно.

– Откуда синяк под глазом?! – пытал поутру Фрола взводный унтер.

– Да я об лежак ударился, Авдей Селантиевич, – оправдывался Рыжий. – У нас же сейчас всё очень кучно стоит, ну никак в проход не вылезешь, чтобы не стукнуться.

– Ну-ну, гляди у меня, окаёмщик, – погрозил ему кулаком унтер. – Скоро инспекция, не дай бог их высокоблагородие черноту заметит. Меня ещё к ответу призовут, а оно вот мне надо? Да и тебе ведь не поздоровится! Так что известью под глазом замажь, и пятак медный прикладывай, екатерининский, большой, он очень в этом деле удобственный.

Выпускная инспекция прошла быстро и как-то скомканно. Несколько важных господ офицеров в высоких длиннополых шляпах с султанами перьев посмотрели со скучными лицами, как вышагивают по плацу рекруты, задали выборочно несколько вопросов первой шеренге и удалились в здание управы.

– Ну а чего, как-никак князь Цицианов ещё полтора месяца назад остался нами сильно довольный, – перешёптывались унтера. – Неужто господа проверяющие перечить ему станут. Так, для порядку лишь проверяли, потому как положено.

На зачётные стрельбы от комиссии и вовсе отправился только лишь один штаб-офицер с майорским горжетом на груди. Сидел он под специально растянутым для него пологом, заслоняющим от лучей жаркого южного солнца, и что-то там попивал, весело гогоча над шутками заместителя начальника депо.

– Заряжай! Патрон скуси! – скомандовал командир роты.

Руки Тимофея привычно делали своё дело. Шомпол примял пулю до порохового заряда и встал на своё место, зайдя в ложе. Ружьё в боевом положении, откинута полка ударного замка.

– Курок взвести! Целься! – скомандовал штабс-капитан.

– Ну же, хоть бы разок попасть! – шептал Тимофей.

Почему-то ему очень захотелось увидеть свою дырку в этой дощатой мишени. И не для того даже, чтобы заслужить похвалу от командира. А просто хотелось почувствовать, что он реально сможет угодить в цель из этой вот дуры. А иначе для чего же вообще таскать такую тяжесть?