Дракон для семейного счастья

– Всё такой же злобный и скучный сноб. И как вы его терпите так долго, Фрейа? Я сбежал, как только появилась возможность.

– Сбежать сбежал, – заметил Эйнар. – Но каждую неделю являться за деньгами тебе это не помешало.

– Так это Фрейе выпрашивать у тебя каждую медяшку не приходится, впрочем, тут и тратить-то негде, а я вынужден жить обеспеченно, чтобы поддерживать образ. Кстати, как вы после столицы здесь живёте? Не скучно вам, прекрасная леди?

Проигнорировать вопрос, обращённый напрямую ко мне, я не могла. Это даже по земным меркам было бы хамством, что уж говорить о местных.

– Отлично живу, – пожала плечами я. – Гораздо лучше, чем в столице.

– Неужели глушь смягчила нрав вашего стального дракона? Или на него так повлияло обстояте…

– Довольно, Олаф! – едва заметно повысил голос Эйнар, перебив брата на полуслове. – В твое беспокойство я не поверил, но тем не менее благодарю за участие. У нас всё хорошо. Формальности соблюдены. Может, теперь ты наконец скажешь, зачем явился?

– Ах, ты ранил меня в самое сердце, – картинно закатил глаза Олаф. Немного посидел в такой позе, а потом выпрямился и уже нормальным тоном добавил: – Увы, ты прав. Дело не только в беспокойстве. Но имей в виду, я действительно беспокоился!

– Ну, разумеется. Интересно, о чём? О своих долгах?

– Давай обсудим это завтра, на свежую голову, – поднялся незваный гость. – Я уже сказал Хенрике, чтобы приготовила мне комнату. Ты же не захочешь расстраивать старушку?

– Ты сам её расстроил.

– Чем?

– Приездом. Уверен, она надеялась никогда больше тебя не видеть, – хмыкнул Эйнар.

– Грубиян! Но я тебя прощаю.

Олаф отсалютовал бокалом, залпом допил его содержимое и вышел в коридор.

– Он стал ещё более невыносим, – Эйнар поморщился. – Не думал, что это возможно.

– Всё возможно, к сожалению, – сказала я.

– Не переживайте, моя леди. Надолго он не задержится. Размеренная сельская жизнь – совсем не то, что может надолго увлечь Олафа. Может быть, он уедет уже завтра.

– Буду с нетерпением ждать завтра этого чудного мгновенья.

Эйнар взял меня за руку и, глядя в глаза, коснулся губами кончиков пальцев. Но не успело его дыхание огладить кожу, как над нашими головами что-то грохнуло так, что качнулась тяжёлая люстра.

Супруг резко выпрямился.

– Олаф безнадежен! – бросил он, торопливо спеша на шум.

* * *

Сегодня я проспала и едва не опоздала к завтраку, а когда вошла в столовую, Эйнар и Олаф уже сидели за столом.

– Вы задержались, – проговорил супруг, вставая, чтобы отодвинуть для меня стул. – Что-то случилось?

– Фрейа! С вашим появлением утро стало светлее! – почти заглушив слова брата, воскликнул Олаф. – Теперь я понимаю, как мой братец тут выжил: вы выполняете обязанности солнца.

Я улыбнулась: искреннее беспокойство мужа тронуло куда сильнее, чем пышный комплимент.

– Всё хорошо, милорд. А солнце… – я перевела взгляд на Олафа и кивнула в сторону окна. – Солнце справилось и без моего участия. Я задержалась, потому что засмотрелась на его красоту. Сегодня самый искристый день зимы.

– Искристый день… скажете тоже, – рассмеялся он.

– Чудесный день, вы правы, – согласился Эйнар. – Метели явно не будет. Отличный момент, чтобы съездить на реку. Посмотрю, можно ли вскрыть лёд на достаточно большом участке, чтобы закинуть сети.

– Сети… Поселяне… Фу, какая скука, – скривился Олаф. – Мог бы не портить аппетит за завтраком, братец. Посмотри, даже твоя прекрасная супруга изменилась в лице.

– Вам показалось, – возразила я. – Я рада прогулке.

– Там же дикий холод!

– Глупости, просто немного прохладно.

Олаф фыркнул.

– Знаешь, братец, тебе в жёны досталась настоящая ледышка. Что внешне, что внутренне.

– Прекрати, – Эйнар улыбнулся, едва растягивая уголки рта. – Моя супруга – прекрасная женщина. А что касается холода, тут ты прав… Я прикажу, чтобы к завтрашнему дню переставили карету на полозья. В ней теплее, чем верхом на коне, и вам, Фрейя, не придётся мучиться.

– Но я вовсе не против! – возмутилась я, чуть ли не обижаясь, что лишают горячих мужниных объятий. – Наши поездки доставляют одно удовольствие.

– Признаться, мне они тоже по душе. Но простите, моя леди, сегодня вам всё равно лучше остаться дома.

Он сказал это так мягко и настойчиво, что спорить я не решилась – чувствовала, что запрет прозвучал исключительно из-за заботы.

– Конечно, Фрейа остаётся! Я не собираюсь в одиночестве бродить по этому мрачному дому, – вдруг выдал Олаф, с вызовом посмотрев на брата.

– Дом вовсе не мрачный, – не сдержалась я.

– Правда? – наигранно удивился он. – Наверное, у меня сложилось превратное мнение о нём. Неудивительно. Я ведь ничего не успел увидеть. Вам придется показать мне всё, миледи, иначе ни за что не поверю, что эта дыра может кому-то нравиться.

Я беспомощно покосилась на Эйнара. Но тот лишь посмотрел на настенные часы и, бросив салфетку, поднялся:

– Простите, тороплюсь! Меня уже ждут.

– Поселяне… – скривился Олаф.

– Да, – с нажимом подтвердил Эйнар. – Поселяне. Составишь компанию Фрейе до моего возвращения, а потом, наконец, поведаешь, что за дело заставило тебя приехать в такую «дыру».