Дракон должен умереть. Книга 1 (СИ)

А потом она заметила, что первые лучи солнца коснулись противоположного склона ущелья.

Так Джоан узнала, что стала видеть в темноте.

***

На следующий день она взяла самое корявое полено и целое утро строгала и резала его. Получившийся в конце концов дракон не тянул на произведение искусства, но все же это было лучше, чем ничего. Джоан вкопала его в еще не до конца смерзшиеся комья, и долго после стояла на холодном ветру, глядя на могилу.

Вернувшись в дом, Джоан начала собирать вещи и еду, укладывая все в старую котомку Сагра, но надолго ее не хватило. Джоан села на кровати Сагра и обхватила голову руками. Это больше не была его кровать. Его котомка. Его дом. Понять это, осознать это своей головой было невозможно, но почему-то Джоан казалось, что и драконья голова не справилась бы с этим. У смерти нет сущностей. Ее нельзя осознать.

Уже совсем вечером она услышала громкое меканье и снова вспомнила про козу. Постояла в нерешительности на кухне, потом со вздохом взяла самый большой нож.

Коза встретила ее удивленным взглядом умных черных глаз. Джоан стояла в дверях с ножом в руке, но не могла заставить себя сделать следующий шаг.

Она видела, как Сагр по весне резал козу. Они с Генри в не раз и не два подбивали дичь, которую потом нужно было разделать. Но эта коза была последним живым существом, оставшимся у нее. Это была коза, которую они изо дня в день поили, кормили, доили, оберегали от холода. Джоан опустила нож и вышла за дверь.

И тогда она увидела их. Далеко внизу, в самом начале тропы появилась группа людей. Они шли медленно, но уверенно, как люди, которые знают, куда идут.

Джоан увидела их, а в следующее мгновение, так же четко и ясно, как тогда с Генри, она услышала обрывок фразы.

Короткий приказ.

«Хватайте сразу же».

Джоан застыла с ножом в руке. А затем побежала.

Тропа, идущая вверх по ущелью, выводила на седловину, потом через нее — на широкое плато, от котороговторое ущелье уже вело в другую сторону — в Нордейл. Добравшись до плато, Джоан не остановилась и продолжила бежать. Когда солнце село, она поняла, что у нее появилось некоторое преимущество. Вряд ли они видели в темноте так же хорошо. Джоан уже почти пересекла плоскогорье, и начала взбираться снова вверх, к следующим вершинам, за которыми начинался спуск в долину, когда позволила себе впервые за полдня остановиться и оглянуться. Слабый ветер пробегал меж замшелых камней и редкого кустарника, но людей видно не было.

«Наверное, им сейчас совсем темно», — подумала Джоан. Но продолжила идти. Она заметила, что дышать становилось все легче, хотя она шла весь день и добрую часть ночи почти без отдыха.

Утром, когда Джоан добралась до крутых склонов Нор-Бейннских гор, и солнце уже окрасило их верхушки нежно розовым, Джоан с удивлением поняла, что все еще может идти и, судя по всему, еще очень и очень долго.

Так она поняла, что перестала уставать.

***

Скоро тропа стала спускаться по каменистым уступам, которые становились все круче. То, что Джоан не боялась высоты, сильно помогало, потому что порой ей приходилось пробираться в таких местах, в которых ни один нормальный человек не рискнул бы пройти. Иногда с одного уступа на другой приходилось прыгать, и иногда прыгать приходилось довольно далеко. Наконец Джоан нашла большую и ровную площадку, на которой даже можно было спокойно сесть, прислонившись спиной к каменной стене, и устроила себе долгий привал.

Во второй половине дня солнце стало светить на эту сторону ущелья. Джоан стало жарко, и она сняла с себя теплый полушубок, повязав его рукавами на поясе. Рукава были жесткими и плохо держались, поэтому время от времени Джоан приходилось заново затягивать их.

Когда она перебиралась по очень узкой ступени, то зацепилась за торчащий кусок скалы. Джоан не сразу заметила это, резко дернулась, рукава развязались — и полушубок полетел вниз, помахивая полами, как огромная птица. Джоан почти заплакала от обиды. Конечно, на ней была теплая фуфайка, но ночи стали уже очень холодными. Значит, эту ночь ей тоже придется идти. Она вздохнула и продолжила спуск.

Солнце уже село, когда Джоан добралась наконец до дна ущелья, по которому текла узкая бурная речка. Она подумала о том, чтобы вернуться за полушубком, но, во-первых, в том месте, где тот упал, вода текла прямо между отвесных каменных стен, а во-вторых, Джоан по-прежнему не знала, не идет ли за ней кто-нибудь. Поэтому она продолжила идти вниз по течению, иногда оглядываясь назад и прислушиваясь. Было тихо.

Уже когда начало светать, Джоан внезапно поняла, что так и не заметила, когда похолодало. Судя по тому, какой твердой стала земля под ногами, мороз был не слабый, но Джоан не мерзла. Она сняла перчатку с руки и опустила ее в ледяную воду горного потока. Вода была... теплой. Джоан вынула руку из воды и долго не одевала перчатку, ожидая, когда пальцы начнут неметь. Но рука так и оставалась теплой, пальцы двигались легко и свободно.

Так она поняла, что перестала чувствовать холод.

***

Ночью Джоан вышла к первым домам.