Дракон должен умереть. Книга III (СИ)

Несмотря на постоянное чувство одиночества, общение с людьми давалось Джоан с трудом. Быть может, дело было в том, что все, абсолютно все что-то хотели от нее. Они приходили к ней с проблемами, а не с решениями, они хотели от нее ответов на свои вопросы, они просили ее, не задумываясь о том, чего ей может стоить выполнение их просьб.

И однажды к ней пришли с просьбой, которую она совсем не готова была выполнить.

Леди Теннесси, одетая в черное, сидела в кресле, а Джоан, одетая в белое — за своим столом. Его шириной и массивностью она пыталась отгородиться от всего, что принес с собой этот визит — и от мыслей о Генри, и от страшного сознания, что леди Теннесси постарела. Она держалась так же строго и прямо — но на лице появились новые морщины, а волосы, раньше едва тронутые сединой, совершенно побелели.

Но хуже всего были ее глаза. Усталые, старые глаза.

— Джоан, — леди Теннеси сразу обратилась к королеве по имени, разрушая все преграды, на которые так надеялась Джоан. — Он уходит. И больше не слышит меня. Я пыталась удержать его, до последнего — но больше мне это не под силу.

— Никому не под силу, — заметила Джоан, еще надеясь, что ее не станут ни о чем просить.

— Никому, — согласилась леди Теннесси. — Кроме тебя.

Джоан опустила взгляд.

— Ты должна поехать к нему. Как можно скорее. Иначе он исчезнет совсем — и будет слишком поздно.

Джоан горько усмехнулась. Всем нужно от нее только одно.

— Все только и говорят мне о том, что я должна, — пробормотала она. — Как будто я все еще сильнее других. Или выносливее. Как будто я могу больше, чем другие. А я не могу! — вдруг яростно крикнула Джоан, вскочив и зло посмотрев на леди Теннесси через стол. — Я больше не могу, слышите!

Леди Теннесси спокойно выдержала ее взгляд.

— Нет. Не слышу. И никто не услышит. Возможно, Генри услышал бы — но он стал драконом ради тебя, а ты не хочешь помочь ему остаться человеком.

Джоан тяжело дышала. Медленно опустилась в кресло и прикрыла глаза рукой.

— Я не могу, — еле слышно повторила она. — У меня нет сил еще и на это.

— Я знаю, — неожиданно мягко произнесла леди Теннесси. — Но кроме тебя это никто не может сделать.

Джоан не отозвалась.

— Я могла бы сказать, — продолжила леди Теннесси, — что это нужно тебе самой. Что ты никогда себе не простишь, если не поможешь ему, что он — единственный человек, который может снять с тебя это бремя. Но я не люблю врать. Я приехала не поэтому.

Леди Теннесси замолчала. Джоан отняла руку от лица. Щеки были мокрыми.

— Почему вы приехали? — спросила она устало.

— Он мой сын, Джоан, — глухо ответила леди Теннесси, и именно эта безжизненность, отсутствие привычной силы и уверенности заставили Джоан вздрогнуть и присмотреться внимательней к своей собеседнице.

— Он мой сын, — продолжила та. — Я привыкла к тому, что он может пропасть надолго. Но я не готова к тому, чтобы он пропал навсегда. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы этого не произошло. В том числе — использую тебя, хотя ты и говоришь, что не можешь этого сделать. Но я буду уговаривать тебя, давить на тебя, пока ты не согласишься. Когда у тебя будут свои дети, ты, возможно, поймешь меня, — добавила леди Теннесси.

— У меня никогда не будет детей, — тихо сказала Джоан.

— Почему? — теперь настал черед леди Теннесси внимательно присмотреться.

— Что-то во мне поломалось, — грустно улыбнулась Джоан. — Еще когда я была драконом. Наверное, я слишком часто и слишком долго пользовалась тем, что я не человек. И в конце концов перестала им быть. Я надеялась, что теперь все поменяется.

— Но не поменялось, — леди Теннесси не спрашивала.

Джоан только покачала головой.

— Генри знает?

— Нет. Я хотела сказать ему... до. Но не успела. А потом столько всего произошло, и так сложно было вообще о чем-нибудь с ним говорить... И я ждала, что у меня все образуется. Но прошло уже три месяца. Я не думаю, что что-то изменится.

— Но, может быть, надо подождать еще? — неуверенно начала леди Теннесси. — Женский организм сложно устроен, бывают всякие... сбои. И уж тем более никому не известно, что бывает после того, что произошло с тобой. Быть может, нужно больше времени?

Джоан слабо усмехнулась и снова посмотрела в окно. Она не хотела говорить леди Теннесси, что, кажется, больше времени у нее и нет. С каждым днем становилось все хуже. Она не знала, сколько ей осталось — месяц? Два? Сколько сил отнимет у нее эта поездка? Совершенно бессмысленная — потому что Джоан точно знала, что спасать некого. Генри давно исчез.

Она повернулась к леди Теннесси и покачала головой.

— Я не могу все бросить и уехать. Я должна быть здесь. Простите.

Леди Теннесси ничего не ответила. Кивнула, но не Джоан, а как будто самой себе. Встала из кресла — гордая, высокая, сильная. А затем опустилась на колени и склонила голову.

Джоан вскочила.

— Леди Теннесси!.. — воскликнула она испуганно, в совершенном ужасе от того, что видела. — Встаньте!..

— Я умоляю тебя, — тихо проговорила та. — Помоги ему.

Джоан торопливо обошла стол.

— Встаньте, прошу вас.

— Джоан.