Дракон должен умереть. Книга III

Бертрам мрачно глянул сначала на первого лорда, затем на королеву. Она была спокойной и невозмутимой, как обычно — пожалуй, еще более спокойной, чем обычно. Сейчас это была уже не маска, скрывавшая испуганную девочку. Девочка в маске устроила бы истерику, прошипела бы, что они сами должны придумать, как теперь все уладить, а она решила и точка. Королева, сидевшая перед ними сейчас, слушала их с вежливой внимательностью.

Но кольцо на пальце, тем не менее, блестело.

Потому что она действительно уже все решила.

— Но ведь письмо было написано тогда, — предпринял последнюю попытку Бертрам. — Сколько времени прошло?

— Не имеет значения, — покачал головой Уорсингтон. — У него не было срока давности.

— Бертрам, — тихо позвала королева. — Все уже случилось. По большому счету — уже тогда. Так что нет никакого смысла это сейчас обсуждать. Давайте лучше подумаем, можно ли преподнести эту новость так, чтобы никто не возмущался.

— Они все равно будут возмущаться, — буркнул Бертрам. — Брак с одним из них лорды воспримут, как личное оскорбление.

— Я знаю, — вздохнула королева. — Но пусть хотя бы возмущаются не слишком громко.

***

В конце концов они решили, что письмо о разрешении на брак королевы с лордом с Теннесси будет оглашено на Совете лордов, который созовут через месяц. Уорсингтон был запредельно мрачен, и даже Бертрам утратил свою обычную нахальность. Но Джоан это не очень волновало. Она чувствовала правильность происходящего, и это позволяло совершенно не обращать внимания на то, что думают о ней окружающие.

Она написала Генри — отчасти потому, что не хотела больше изображать перелетную птицу, отчасти потому, что очень хотела именно написать ему. Это желание возникло у Джоан еще вечность назад, когда она прочитала письма Генри к Мэри Тойлер. Ей хотелось написать ему, и еще больше — прочитать его ответ.

Ответ пришел четыре дня спустя. Джоан читала его, крутя в пальцах кольцо, которое по настоянию Бертрама сняла и теперь прятала на цепочке под одеждой, и улыбалась.

Генри подтвердил, что сам сообщит все леди Теннесси и дождется ее возвращения в Тенгейл, после чего они вместе приедут в Риверейн. «Я еще увижу тебя до тех пор?» — спросил он в конце. Джоан не знала. Ей очень хотелось встретиться с ним — и почти так же сильно хотелось немного побыть одной. Подумать, осмыслить, осознать. Она не могла быть такой же, как раньше — она уже была другой.

Но какой?

Джоан крутила в пальцах тонкое кольцо с резьбой по внутренней стороне и раздумывала над ответом.

***

Она лежала на постели, хватая ртом воздух и вцепившись пальцами в гладкий шелк покрывала. Образы из сна все еще стояли перед глазами, и паника душила Джоан.

«Это просто кошмар, — пыталась она успокоить себя. — Просто кошмар, который снится тебе много лет подряд. Он ничего не значит. Все в порядке».

Просто кошмар, согласилась она сама с собой. Но лучше я проверю, что все в порядке. Это не будет лишним. Стояла безлунная, черная осенняя ночь — но для нее уже давно не существовало темноты. Тем более — в этом облике.

Чуть севернее Дернби начал идти снег, чем дальше, тем сильнее. Земля внизу побелела, и весь мир окутало безмолвие, мягкая пушистая тишина. Тенгейл был совершенно темным, только у дверей Большого дома, охранявшегося двумя стражниками, горели факелы. Джоан подлетела к краю площадки перед домом, превратившись у самого парапета и осторожно ступив на него. Площадку тоже замело, нигде не было видно следов. Замок будто вымер. Джоан стало неуютно.

«Успокойся. Просто все уже спят, а снег пошел ночью. Только и всего».

Она подошла к дверям — и только тут увидела, что рядом с ними стояли вовсе не знакомые тенгейлские стражники.

— Ваше величество, — один из них шагнул вперед и вежливо склонил голову.

Джоан замерла. Холод разлился внизу живота, а потом вдруг резко подскочил к горлу волной тошноты. Джоан сглотнула.

— Прошу вас, проходите внутрь, — вежливый человек распахнул дверь. Холл был совершенно пустым. Мертвым. — Вас ждут.

Ждут. Кто? Как они здесь оказались? Что с Генри?

«Нет, — сказала она себе твердо. — Не смей думать ни о чем, пока не узнаешь наверняка. И следи за ними, за каждым их движением. И за своим лицом».

Джоан кивнула и осторожно шагнула вперед. Вежливый человек взял один из факелов, вошел следом за ней и три раза просвистел. Отблески пламени заплясали на стенах, высоком потолке, ступенях широкой лестницы, послышалось движение, чьи-то шаги, замок внезапно проснулся...

А затем наверху лестницы появилась высокая фигура и вкрадчивый голос мягко прошелестел:

— Здравствуй, сестрица.

***

Времени на то, чтобы удивиться появлению мертвого брата, у Джоан было. Она следила за каждым шагом Джона и за теми, кто спускался следом за ним, и одновременно напряженно прислушивалась, пытаясь определить, сколько еще человек находятся в замке.

Кроме того, Джоан поняла сейчас, что никогда не верила в его смерть. Слишком это было легко.