Дракон и солнце 2. Снег к снегу (СИ)

- Сейчас будет кишеть немного меньше, - заверил ее добрый папа, оскаливаясь в предвкушении. - А ты пока посиди, отдышись, - глянул он на замученного Джона. Сноу тут же подумал, что слышать такие советы от скотины, залившей ему легкие алтарной кровью, поистине оскорбительно.

Тем не менее, когда волкихарское семейство снова отправилось воевать с местными, он остался сидеть на камне, с ненавистью глядя на кувшин. Никакого просветления он не чувствовал. Наоборот, с каждым новым посещенным ими святилищем, с каждым шагом по пути давно забытого, никому не нужного ритуала, созданного вымершей расой, в нем росли раздражение и злоба - а еще желание вернуться, ухватить за шиворот Гелебора, направившего их на эту бессмысленную дорогу, и приказать ленивому эльфу просто пойти и принести клятый лук. А заодно пусть бы и с собственным братцем разобрался, не сваливая это на людей, у которых и без того полно хлопот.

- Что-то ты невеселый, - заботливо пригляделась вернувшаяся Серана.

- Ненавижу его, - выдохнул Сноу, несильно пиная чешуйчатый бок кувшина.

- Хочешь, давай я потащу, - миролюбиво предложила она и, не дожидаясь ответа, ухватилась за гнутую ручку.

Ко всеобщему удивлению, у нее ничего не вышло. Она сопела, примерялась так и сяк, тянула во все стороны, но поднять баклажку не смогла.

- Да не может быть, - фыркнул Папуля и потеснил дочь от посудины. Джон перестал киснуть, заинтересовался и с удовольствием понаблюдал, как у лорда Волкихара ни черта не выходит.

Впрочем, Харкон быстро испортил ему все развлечение, оставив кувшин в покое и глубокомысленно заявив:

- Видать, твоя это ноша, именная. Наслаждайся, Довакин.

И налегке пошел вперед через ущелье, насвистывая. Джон навьючил на себя церемониальный сосуд и, проклиная все на свете, потащился следом под сочувственным взглядом Сераны, которая честно старалась не расплываться в улыбке. Не то чтобы у нее это получалось.

Пятое - и последнее - святилище показалось сразу, как они вышли из узкой каменной теснины, за которой осталось усеянное трупами ущелье. Призрачный прелат светился в сумерках, как указующий знак, и Джон с Сераной нетерпеливо прибавили шагу, не замечая, что Харкон поотстал.

Еще одна формальная часть ритуала - и кувшин стал совсем уж неподъемным, зато впереди, в просвете между скалами - рукой подать! - высилась Церковь Ауриэля, строгая и светлая даже в полумраке.

- Ну, наконец-то, - порадовалась Серана и заозиралась: - Можно идти… Пап, что ты там застрял?

Она обернулась к отцу, который по-прежнему стоял в отдалении, подняв лицо к звездам, замерев, словно прислушивался к чему-то. Джона снова захлестнули все возможные и невозможные подозрения, но тут Харкон встряхнулся, оторвался от созерцания лун и обыденно сказал:

- Идем.

- Что случилось? - недоумевала Серана.

- Видать, не всех фалмеров мы там перебили, - недовольно заворчал лорд. - До сих пор скребутся.

- Нам еще обратно возвращаться, - легкомысленно пожала плечами доченька. - Тогда и добьем.

Джон скептично поджал губы, все еще не до конца веря, что причина была именно в этом. Но Харкон абсолютно не читался, в этом смысле он был даже хуже, чем Арья, - с тех пор, как с него слетело марево одержимости, разум древнего вампира представал монолитной скалой, по которой скользили блики насмешек и вился плющ простеньких повседневных мыслей. Впрочем, Джон был не настолько наивен, чтобы верить, будто никаких других мыслей там нет.

И если бы он знал, что в этот момент Харкона занимала почти та же проблема, скорее всего он посчитал бы это ироничным.

С тех пор, как лорд Волкихара отправил своего нового незадачливого приемыша на встречу с Сивиллой, до него снова и снова долетали слабые сигналы, когда Тирион вспоминал его, пробираясь по дну среди рогатых камней. Капелька сосредоточения - и он мог увидеть, как бедняга Ланнистер бредет в толще воды, озаряя себе путь синим фонариком. Маг сумел бы активировать эти камни, заставить их светиться, но маг - это было не про Тириона.

Но, как бы то ни было, Ланнистер все же добрался. Взлетел доверчивой птичкой, угодил прямо в ловушку Сивиллы, а потом, после столь неловкого начала, наконец передал ей послание. И все бы хорошо, вот только сколько Харкон ни старался, он не чувствовал саму Сивиллу. Она говорила о нем, одергивала Тириона, напоминая, что лорда следует называть лордом даже в его отсутствие, она, несомненно, думала о нем - и все же он ее не чувствовал. Не слышал ее ушами, не видел ее глазами…

Объяснить это было невозможно ни с какой стороны, а дети уже торопили его, трясли баклажкой, кивали на Церковь, и к тому же Сноу опять начал впадать в паранойю - что в целом неудивительно и даже похвально, просто слегка не ко времени…

Он оставил попытки дотянуться до Сивиллы, объяснил все фалмерами, которые действительно шуршали по соседству, и они наконец-то двинулись вперед, выходя на финальный отрезок этого странного пути.