Дракон и солнце 2. Снег к снегу (СИ)

Выплывая к поверхности, он обломил намерзшее ажурное кружевце, ухватился за край дыры, пробитой во льду одним из близнецов, и потянул себя наверх. Ему поневоле вспомнилось то давнее купание за Стеной в компании нежити, и он выполз на лед, радуясь, что теперь вампир. Прав был Алдуин…

Миновав коварное озеро, он достиг твердого берега и выкрикнул:

- Сив Дал Бекс!

Папа и дочка вывалились на снег и тут же согнулись в мучительном кашле. Прихваченная Джоном озерная вода растеклась немалой лужей, набрякшие меха расползлись и раскинулись, и, глядя на это безобразие, он понял, что в нынешних условиях просушить их не получится и никакой Йоль не поможет. Харкон и Серана, насквозь мокрые и продрогшие, уже не могли идти дальше.

- Живы? - спросил Джон. Они закивали, все еще кашляя и трясясь. - Сейчас я вас снова спрячу. Не бойтесь.

Харкон глянул на него с подозрением, прижав к себе дрожащую дочь, и недовольно кивнул. Глядя, как Сноу раскрывает рот, а потом пространство вокруг исчезает, сворачиваясь, словно небывалый черный свиток, он наконец понял, что же тогда случилось на Солстхейме с Сал…

На снегу остались только мокрые оленьи шкуры, и Джон наконец-то позволил себе от души выругаться, сбрасывая напряжение. Плюхнувшись на шкуры, он устало сложил локти на согнутые колени, выдохнул, уперев лоб в ладонь, и некоторое время сидел так, забыв дышать и не замечая, что одежда на нем постепенно начинает леденеть.

Надо было сразу так сделать, думал он. Надо было сразу их спрятать. Насколько было бы проще…

Наконец он разогнулся, хрустя промерзшим камзолом, и повернулся на звук хрупающего снега. Призрак, как и просили, притащил олешка.

Глядя на эту картину, Джон начал смеяться. Сперва нехотя, потом все громче и громче, пока Призрак не подошел и не прикусил ему ласково руку: мол, уймись, родной.

- Остались мы с тобой вдвоем, - обнял его Джон. - Снова…

 

*

 

Волчью добычу Джон припрятал туда же, к волкихарцам, все тем же Криком. Что добру пропадать. Хотели олешка, получите, а ему еще надо как-то отсюда выбраться - и вытащить эту бедокурную семейку.

Они с Призраком добрели до третьего святилища, а потом до второго, спрятанного среди грустных березок, но везде их ждала одна и та же картина - замерший в созерцании небес прелат и пустые стены, на которых больше не было порталов.

- Может, они на кувшин откликаются? - задумался Сноу и прикинул, насколько ему лень возвращаться обратно к Церкви, где он оставил гадкую посудину.

Призрак закрутился на месте, посмотрел на святилище, на небо, затем - все с тем же глубокомысленным видом - на обомшелый пенек по соседству, а потом стал зазывать Джона обратно к перевалу в Долину.

И снова они прошли под каменной змеиной головой, обросшей ледяными клыками, снова поздоровались с брошенными на берегу мехами, совсем уже оледеневшими, и наконец пришли к скопищу сосулек, обрамлявших провал в еще одну подземную пещеру. Залихватски скатываясь вместе с веселым Призраком в водопад, Джон подумал, что компания у него, конечно, прекрасная, но купаться уже как-то надоело.

Течение пронесло их по подземной реке мимо парочки фалмеров, которые не услышали их в плеске воды, скинуло с еще одного водопада, и Джон, падая вниз, узнал ту самую пещеру, где они впервые увидели светящуюся живность и где Серана оставила венок из колокольчиков. Оказавшись в воде под знакомыми мостками, он начал было загребать к мелкому месту, чтобы выбраться на берег, но Призрак ухватил его зубами за рукав и потянул вглубь под скалу.

А теперь мы снова приплывем в Черный Предел, мрачно загадал Джон, болтаясь в непроглядной темноте под горным массивом - почти непроглядной, ведь рядом плыл довольный Призрак, светившийся собственным бледным светом.

А если мы и в самом деле приплывем в Предел, вдруг всерьез задумался он. Подъемник сломан, значит, придется идти через весь Альфтанд…

Ну и пойду, решил он. Не в первый раз, поди. Раз уж он смог пройти там человеком, то для вампира это тем более пустяк.

Так он подумал - и вдруг проникся жгучим сочувствием к Серане и даже Харкону. Еще вчера они могли почти всё и не боялись почти ничего, а сегодня они просто люди, смертные, слабые, уязвимые. Как это, должно быть, тяжело - в один момент утратить все свои силы, да еще такие немалые. И то сказать, кто согласился бы служить Молаг Балу, если бы взамен не давали ничего серьезного?..

Так Джон плыл себе в меланхоличных размышлениях - и кто знает, куда бы он уплыл, но в какой-то момент Призрак оживился, снова ухватил его за одежку и стал тащить куда-то вверх, к промоине в скале. Джон отвлекся от посторонних мыслей и стал усердно грести вверх в расселину.