Дракон и солнце 3. Луна, звезда (СИ)

Но то ли боги были чем-то недовольны, то ли память иного мира оказалась им неподвластна, но яма вернулась и иглы привычно пронзили его насквозь, не давая встать с колен. Единственным отличием от прежних снов было полное отсутстствие света. Ни лучика, ни мутного проблеска в высоте - непроницаемая темнота покрывала его глаза, и, может, именно потому он впервые сумел осознать, что это сон.

В Хладной Гавани далекий свет обещал надежду, возможность спасения - простой способ довести до отчаяния, ведь спасения оттуда не было. Здесь же царила абсолютная тьма - и эта тьма говорила о том, что он потерялся. Заплутал в собственных страхах, в тоске по утраченному, в ужасе перед будущим, которое неизбежно придет, сияя своими ледяными глазами.

- Всегда приятно влезть к тебе в голову, Довакин, - раздался знакомый голос. - Хотя, полагаю, в это чудное местечко ты совсем уж никого не пускаешь.

Джон дернулся и заморгал, бесполезно вглядываясь в мрак ямы. В нем начал подниматься черный ужас, по беспросветности сравнимый с темнотой вокруг.

- Это сон, - прохрипел он, в который раз пытаясь освободиться. - Тебя здесь нет…

- Так и тебя здесь нет. А я - просто маленькая заноза, от которой ты не можешь избавиться, - продолжал голос, ударяясь о стены и странно искажаясь.

Джон слепо поднял левую руку - свободную, не пришпиленную к боку, - и в отчаянии повел ею по сторонам, словно пытаясь схватить собеседника и насадить на шипы рядышком.

- Убирайся, - простонал он безнадежно.

- Сколько враждебности. А ведь так весело время проводили… А знаешь, - продолжал голос, еще больше меняясь, - если тебя так привлекают острые штуки, то в твоей голове есть место и получше. Пойдем туда, мне там нравится.

Шеогорат, наконец-то догадался Джон, когда иглы исчезли и он брякнулся на каменный, устланный снегом и пеплом пол. Подняв голову, он увидел ожидаемое и неизбежное зрелище - Безумного Бога на Железном троне.

- Чудное креслице, - Шеогорат любовно погладил торчащее лезвие. - Произведение искусства! Сколько в нем боли и гнева, страсти и надежд, сколько безумия… а вы взяли и расплавили такую красоту.

Наконец-то обретя подобие душевного равновесия, Джон поднялся на ноги и пошел к трону. Вокруг тихо падал снег.

- Мы его расплавили, - сообщил он, - потому что он абсолютно бесполезен. С него неудобно стирать пыль и ему не нашлось места в драконьем хозяйстве.

- Рад, что ты научился брать себя в руки, - Шеогорат знакомым манером, совсем по-харконовски, задрал бровь. - Умение, которое тебе еще не раз пригодится.

Он снова погладил подлокотник и наигранно вздохнул:

- Жаль, очень жаль… Такой был артефакт, уникальная точка доступа! А теперь единственный Железный трон, который я могу занять, остался в твоей голове. Что ж, надеюсь, ты счастлив, истребитель креслиц, - и Шеогорат обиженно уставился на него своими бельмами.

- Я не счастлив, - ответил Джон. - Мне только что снилась яма, я скучаю по Серане, во льдах спят Ходоки, а ты все никак не хочешь оставить меня в покое.

- Да как же мне оставить тебя в покое? - закудахтал тот, откровенно потешаясь. - Я ведь обожаю наблюдать, как ты мучаешься! Оставить в покое, нет, даже не проси, - он вскочил с трона и разом оказался возле Джона, приятельски обняв того рукой за плечи. Все тело немедленно прошило жгучей болью, и Джон еле сдержался, чтобы не взвыть. Драконья кровь явно не дружит с Обливионом…

- Я вот тут подумал, - Шеогорат, все еще не отпуская его, взмахнул свободной рукой, - ты же ни разу на нем не сидел. Сейчас мы это исправим…

И без дальнейших проволочек Безумный Бог швырнул его вперед. Джон с размаху упал на трон, порезался о лезвие и зло зашипел, нянча руку.

- Ничего особенного, - заявил он наконец, оглядывая торчащие со всех сторон клинки. - На спине дракона куда лучше.

- Избалованный ты, я смотрю, - ощерился Шеогорат, подошел и наклонился к нему, уткнув ладонь в грудину. Джон почувствовал, как рубец, оставшийся на груди после удара Арьи, начинает печь огнем. - У меня есть для тебя предложение, Довакин.

- Отпусти, - упрямо завозился Старк, но ладонь надавила сильнее, прижимая его спиной к вееру древних мечей.

- Уверен, что даже такое глупое и наивное существо, как ты, - продолжал Энн Мари, не отводя от него пустых белых глаз, - сумеет оценить его по достоинству.

Джон беспокойно покосился на клинки, которые начали извиваться стальными змеями. Их острия поворачивались в его сторону, словно безглазые головы, лезвия скрежетали, оставляя друг на друге зазубрины.

- Что за предложение? - спросил он, мечтая поскорее проснуться. Но что толку просыпаться? Если Шеогорат повадился гулять в его голове, он придет и в следующую ночь и во все грядущие.

- Очень славное предложение, - обрадовался Безумный Бог, расцветая в ужасной улыбке. - Ответ на все твои молитвы. Сможешь разом решить задачи, что не дают тебе жить.

Если, сказал Бран. Вот оно, это если…

- Тебе-то это зачем? Ты же любишь смотреть, как я мучаюсь, - фыркнул Джон.

- Люблю, - развеселился Шеогорат еще больше. - Потому и предлагаю.