Дракон и солнце 3. Луна, звезда (СИ)

Подобравшись по ненадежной перемычке к штуке с куполами, он осмотрел три рычага, рамку в стене напротив, повел Прелестью и прочел: “Карстангз-Бшарн”. Стало быть, оно.

Забравшись в мешок, он вынул когерер и стал искать, куда его приткнуть. Пока он крутился вокруг устройства, по ту сторону пропасти ожила еще одна сфера, пустила в него дротиком и от неожиданности Джон чуть не упустил растопырку в пропасть.

- Да провались ты, - рявкнул он и швырнул в сферу свой кривенький огненный шар, а потом с удивлением смотрел, как она, подпалившись, бестолково катается туда-сюда по самому краю и наконец-то падает вниз. Довакин говорит - и мир откликается, с иронией подумал он и снова стал искать, куда пристроить когерер.

Наконец штуковина встала в нужные пазы, устройство загудело, а Джон пошел к рычагам, надеясь, что не обрушит “ведьму” в пропасть, потянув за что-нибудь неподходящее.

Рычаги запустили движущиеся картинки в рамке, и, подергав их туда-сюда, он наконец-то сумел остановить на стене зловещее изображение горы со столбом пепла. Наверное, оно…

“Ведьма” загудела, что-то грохнуло и Джон испуганно схватился за свой амулет левитации, осторожно пятясь к мостику. Решив не рисковать, он все-таки надел амулет, и гул смолк, хотя Карстарк-Шарн все еще продолжала зримо дрожать и пускать по шпилям крохотные молнии.

Да ну вас, решил он, подхватил мешок с книгами и мгновенно перенесся домой, где его тут же приплюснуло к полу. Встать он смог только после того, как снял амулет. Странно, такого раньше не было…

Заупрямившись, он снова накинул амулет на шею - и опять распластался на полу, заметно ушибившись. По всему получалось, что либо амулет сломался, хотя в руинах работал исправно (насколько о нем вообще можно было такое сказать), либо в Морнхолде нельзя левитировать никому, кроме Альмалексии.

Что ж, разумно, поморщился он. Какой смысл в карантине, если любой желающий может просто перелететь через стену.

Надо выглянуть на улицу, подумал он. Узнать, сколько сейчас времени и удалось ли запустить “ведьму”…

Джон тихонько высунул нос из задней двери поместья, скрывавшейся в зарослях кактусов и луговой ржи, и увидел, как пушистые метелки гнет к земле пыльный ветер. Вечернее небо с трудом можно было разглядеть сквозь потоки пепла, вуалями летевшие в воздухе.

Значит, получилось, вздохнул он. Больше никаких спектаклей на базаре, никакой торговли игрушками с лотков. Пора торжественно признать, что Альмалексия все-таки рехнулась.

Переодевшись в приличное, он накинул капюшон и перенесся к дверям храма. Порыв ветра ударил его в бок, затеребил плащ, и Джон отвернулся, уберегаясь от пыли. Ординатор, потерявший половину своего серебряного блеска в тусклой грязной мгле, проворчал:

- Погода какая-то странная, но это не повод для беспокойства. Заходи внутрь, бретон.

Столкнувшись с Федрисом в приемной, Джон только пожал плечами. Ну, а что тут скажешь?

Альмалексия ликовала.

- Пепельные бури в Морнхолде! Такого тут еще не видали! Ровно то, на что я рассчитывала! Теперь моя магия никому не позволит вмешаться в работу Карстангз-Бшарн, а ты, милый… - она зловеще примолкла и он, чувствуя, что сейчас не время для козьих выкрутасов, уставился на нее отчаянно щенячьими глазами. - Ты будешь держать рот на замке.

Джон потупился. Злость внутри шевелилась, как разбуженный от спячки медведь, и изображать из себя восторженного идиота становилось все труднее. Он уперся взглядом в скупо прикрытую грудь богини, до сих пор ощущая на губах странно волнующий поцелуй Святоши.

- Мои силы, может быть, несколько истощены заботой о раненых, - все так же недобро продолжала Альмалексия, - но они никуда не делись, смертный. А мои ординаторы позаботятся об этом глупом культе Конца Света и их главаре.

- Да он же просто… - вскинул глаза Джон, а потом махнул рукой. Что толку пытаться ее переубедить. Что толку их всех тут спасать.

Ни на что не надеясь, он равнодушно сказал:

- Я отправил его работать в больницу при храме. Решил, пусть он лучше спасает жизни, чем отнимает их.

- Ха-ха-ха! - Альмалексия так и покатилась со смеху. - Ты отправил его трудиться во имя мое?

- А как же иначе? - Джон опять взялся изображать блаженного кретина.

- Ну, пусть трудится. Ха-ха-ха!

Значит, Эно Ромари еще немного поживет, подумал он и мельком удивился, что его это почти не трогает.

- Спишь на ходу, добрый друг, - хмыкнула Альмалексия, глядя, как он сонно покачивается. - Отдыхай. И возвращайся завтра. Твоя богиня будет ждать тебя.

Джон в который раз за день раскланялся и поплелся к выходу, тупо размышляя, а не могло ли случиться так, что печать дядюшки навела чары и на Альмалексию. Богинька-то совсем ослабла, а Энн Мари всегда в расцвете сил, старый мерзавец.

Ох, вот ведь. Прав был Молаг Бал, эта печать - действительно проклятие. Но метаться уже поздновато, вздохнул он и сбежал возвратом в поместье.