Дракон и солнце 3. Луна, звезда (СИ)

Пусть она будет долгой, с надеждой загадал Джон, никогда прежде об этом и не думавший. Пусть у него будет время насладиться ею, прочувствовать хрупкое человеческое бытие, пока он еще не оторвался от земли. Однажды он будет летать в небесах, но уже не будет вот так, как сейчас, ходить по снегу. Не будет дрожать на ветру, не возьмет на руки детей. Не будет сражаться тонким стальным клинком и не будет бояться. Вся человеческая жизнь, и доброе, и дурное, останется позади.

Но сперва мы поживем, подумал он, вспоминая слова Игритт. В этом она была права. Как же она была права, а он лишь сейчас по-настоящему понял, что она тогда сказала.

А ты по-прежнему ничего не знаешь, Джон Старк, хмыкнул он, испытывая странное чувство освобождения.

 

*

 

Уже по темноте он вошел в курган Джолгейрр, где был захоронен Снежный Принц. Не то чтобы Джону хотелось снова тревожить чужой покой, но курган был высок и приметен, так что найти его было проще других.

Каэнлорн к этому времени уже исчез, беря передышку, и теперь Джон в одиночестве возился у входа, топоча сапогами и стряхивая с себя снег. Заперев дверь Замком Фенрика, он прошел в главный зал, где собирался заночевать, и вздрогнул, увидев, что на постаменте, прямо на книге, кто-то сидит.

Сидит, болтая ногами, весь в разноперых одежках истошных цветов, и смотрит на него кошачьими глазами.

Джон только вздохнул, глядя на приставучего дядюшку Шео.

- Не ждал личного визита, - несчастно сказал он. - Это из-за того, что я тебя с утра обматерил?..

- Сегодня Тид-Аран в твоей голове закрылась, - надулся Энн Мари. - Так ты станешь совсем скучным. Раньше ты все выбирал между смертями, выискивал гибель получше да покрасивее, а теперь что? Жить желаем?

- Желаем, - подтвердил Джон, скидывая рюкзак в нишу.

- Мы недовольны, - заворчал Безумный Бог, но потом снова воодушевился: - Однако не все потеряно! Ямка пока никуда не делась, - радостно захихикал он.

- Вот почему ты такой? - обреченно спросил его Джон. - Почему ты все время вмешиваешься?

- Такова моя природа, - выпучил на него глаза Безумный Бог и Джон только в этот миг наконец осознал, что глаза-то - именно глаза. Желтые, с вертикальным зрачком, а вовсе не бельма, к которым он уже успел привыкнуть.

- А еще мне просто все это нравится, - продолжал Энн Мари, хлопнув себя по коленкам. - Да и тебе тоже, признай.

- Мне не нравится, - уперся Довакин. - Мы недовольны.

Шеогорат окинул его долгим взглядом и наконец сказал:

- Хочешь знать, каково оно без меня? Как шла бы твоя жизнь, если бы я не вмешивался?

Джон молча смотрел на него, понимая, что в этом точно скрыт подвох, а возможно, даже не один.

- Ну, ладно, ладно, - замахал руками Шеогорат. - Вижу, что хочешь, но стесняешься просить. Конечно, некоторые считают, что смотреть альтернативы - это извращение, но ведь мы-то с тобой люди свободомыслящие, без предрассудков!..

- Для начала - мы вообще не люди, - съязвил Джон, понимая, что и тут ему выбора не предоставят. Похоже, его слова действительно зацепили Энн Мари за живое и Безумный Бог твердо решил доказать. что его вмешательство - это прямо-таки дар небес.

Между тем Шеогорат уже соскочил с постамента и широким движением смел на пол и книгу, и чтимые доспехи, и колдовское копье, а потом взамен всего этого швырнул на каменюку Джона. Тот засипел, пытаясь вдохнуть после удара спиной, а Энн Мари уже пристроился в головах, стиснув обеими ладонями его несчастную черепушку.

- Твоя правая нога тяжелая и теплая, - заботливо забубнил дядюшка. - Твоя левая нога…

- Можно побыстрее? - взмолился Джон, чувствуя, как голова буквально раскалывается в божественных дланях. Раз уж Шеогорат решил его допечь, то надо просто это пережить и пусть оно поскорее закончится…

- Значит, без прелюдии? - обрадовался Энн Мари. - Ну, как скажешь!..

И Джон ухнул куда-то в темноту.

 

*

 

Перед ним мелькали знакомые картины: окровавленная плаха, драконья стена в кургане, Призрак на поляне с вмятиной. Его первое приключение в Скайриме последовательно проносилось мимо него, пестря, бренча, топя в полузабытых чувствах. Этот безумный хоровод все кружился и качался перед глазами и вдруг резко стих, сменившись заснеженным залом, где Шеогорат, воссев на Железный Трон, до слез хохотал над судьбой двух миров и одного отдельно взятого Довакина.

Джон стоял сбоку, недалеко от пролома в стене и переводил взгляд с Шеогората на себя самого - тогда еще Джона Сноу, одинокого, потерянного, ничего не понимающего. Но никто из участников давней драмы не смотрел на него самого, словно его там и не было. Он будто бы снова читал Свиток в Тид-Аран и видел картины прошлого, в которое не мог вмешаться.

- Да, мило все это. Забавно, - прокряхтел на троне Шеогорат, чуть успокоившись и утирая выступившие слезы. - Ладно, смертный, ступай себе. Помирай. Или выживай. Это уж как у тебя сил хватит. А у меня, - он уставился на Сноу желтыми кошачьими глазами, - каникулы.

И выбросил его из зала обратно в крыло Пелагия.