Дракон и солнце 3. Луна, звезда (СИ)

И они застряли. Но Серана так и не рискнула раскрыть перед чужаком, насколько она особенный вампир. Вместо этого сам Сноу, не спрашивая ни советов, ни разрешения, отважился на невиданный трюк. Успокоив девушку довольно-таки небрежными словами, он прижал ее к себе, а потом, потоптавшись на перекошенной платформе, решился, набрал в грудь побольше воздуха и крикнул: “Файм!..”

И они взлетели невесомым облачком, поднимаясь все выше и выше, к далекому пятну света. А ведь этот Крик никогда ему не удавался - по крайней мере, до моря Апокрифа.

Кто же знал, что я так могу, удивлялся Джон. Так рисковать!.. Впрочем, после облечения в сельского дурня ему такое и в голову прийти не могло. А этот Сноу - совсем другой, тот, что начинал проклевываться в нем до облечения. Пробивался, как новорожденный дракончик из яйца…

Вультурьйол дремал на солнышке, Серана пыталась прийти в себя после странного полета, Сноу заслал Призрака к Арье за отчетом. Все шло, как раньше, за исключением того, что лететь на драконе Серане не больно-то хотелось. Но все ее страхи Сноу сурово отмел и сообщил, что либо так, либо сама, пешочком. Бедняжке пришлось смириться, а Джон всерьез призадумался, захочет ли она после всего этого вообще спасать его с башни. Может, там для него все и закончится - в подвалах Волкихара?..

А вот и сам Волкихар. Лодка несла их к замку, повинуясь движению весел, и те двое, что сидели в ней, не замечали тень, скользящую следом по волнам. Я сам как Радак с его баночкой, подумал Джон. Не могу отойти дальше, чем на десять шагов.

Он пригляделся к замку, скрытому туманом, и увидел, что одна из башен по-прежнему съезжает набок. Ее так и не починили, а ведь когда он пришел туда впервые, она была целой…

Он уже знал, что увидит дальше.

Замок был в печальном состоянии. Казалось, что кости, которые в его сне грызли черные псины, так и остались под столами. Никому здесь не было до этого дела, а лицо Харкона, закрытое, холодное, совсем угасшее, внятно сказало ему о том, что лорд Волкихара уже не ищет и не хочет ничего - только забыть всю свою жизнь, как страшный сон.

Конечно, ведь Джона не было в прошлом. Он не встретил Харкона на озере, тот не услышал волшебных слов об Атморе и героический пример Аэслипа его не вдохновил. И все же при виде дочери в голове лорда будто щелкнула какая-то двемерская шестеренка и он довольно гадко поприветствовал Серану, изъявив радость, что к нему вернулось его сокровище.

Не дочь. Свиток.

Джон недоуменно присмотрелся к лорду, отчетливо ощущая, что тому нет дела ни до Свитка, ни до пророчества. Харкону настолько все опротивело, что даже наведенная одержимость уже потеряла над ним власть. Он вел себя так, как от него ожидали окружающие, но не более того.

И что-то он все же задумал… но что? Как Джон ни старался, он не мог этого понять. Единственное, что он понимал, это то, что все опять идет не так. Лорд принял Серану как чужую, да она и вела себя как чужая - настороженно озиралась, даже не поздоровалась. Если ты настолько не веришь ему и боишься, подумал Джон, зачем ты вообще пришла сюда? Зачем сунулась в замок, уже зная от старика-привратника, что Харкон здесь?..

Лорд повернулся к Сноу с видом, словно исполняет обременительную обязанность, и сказал, что в награду за спасение дочери хочет предложить ему высший дар - кровь вампира-лорда. Сноу сухо отказался, сообщив, что он, к сожалению, уже вампир и ждет не дождется, когда найдет лекарство.

Все вампиры в холле встрепенулись, угрожающе заворчали, и Джон подумал, что после этого наглеца просто растерзают, но Харкон лишь пожал плечами и равнодушно ответил, что Сноу пощадят, как спасителя его ненаглядной доченьки. Прозвучало это так же блекло, как и все прочее, а сама доченька стояла поотдаль, не зная, как ко всему этому отнестись. Отца она боялась, но и Сноу тоже не внушал ей особого доверия.

А между тем Харкон, желая поскорее завершить радостную встречу, подвел итоги: раз уж Сноу не желает присоединиться к двору Волкихара, то и оставаться ему тут незачем, а стало быть - пошел вон! После этих слов лорд поднял руку да и вышвырнул спасителя дочки за порог - один в один как Принцы Даэдра, любители запускать людей в полет от своих алтарей. Джона утянуло следом, как Радака за баночкой, и он увидел, как Сноу, с омерзением оглянувшись на замок, садится в лодку и начинает грести через пролив к далекому, почти невидимому отсюда берегу.

Странное дело, но на сей раз эффекта баночки не было. Лодка удалялась, а Джон стоял на берегу, словно имел возможность выбрать, куда пойти теперь. Он оглянулся, увидел, что замковая решетка опущена, но все же пошел по мосту мимо горгулий в надежде, что преграда пропустит его эфемерное тело.

И стоя там, перед решеткой, он наконец-то осознал очевидное. Харкон просто отпустил его, вышвырнул вон - его, Довакина, существо, которое лорд так настойчиво искал прежде. Более того, он отпустил того, кто явно не одобряет вампиров и не хочет быть одним из них. Того, кто способен убивать кого угодно вплоть до драконов!..